, — пел я радостно, сидя верхом на горшке, делая «свои дела». Я и сам издал протяжный звук, когда получил плотный пинок чьей–то костлявой ноги, отправившей меня прямехонько в стену. «Мои дела» разлетелись по округе, и веселье на этом закончилось.
Я был от природы любознательным, облазил все углы в дому, совал пальцы в розетки. Однажды я обнаружил использованный подгузник двоюродного брата и стал выжимать содержимое сквозь маленький кулачок, приготовив свой первый соус.
Наше трио жило счастливо, несмотря на невзгоды и необходимость сводить концы с концами. Но мама и папа как–то с этим справлялись, что стало очевидным благодаря моему появлению. Жить по продовольственной книжке — совсем не как у Христа за пазухой, поскольку продовольствия в послевоенные годы вечно не хватало. Голь на выдумку хитра, как говорят в таких случаях. Хитрость приводила, например, к тому, что многие домашние рецепты британцев превратились в деликатесные блюда своего времени. Мясо с капустой и картофелем, проще говоря, рагу из недоеденных овощей, соскобленных с тарелок, а затем снова прожаренных в печи, стало национальным «повторно использующимся» блюдом, которое мне нравится и сегодня.
Я родился 2 ноября 1944 года в маленьком доме с террасой у подножья Пеннинскоих возвышенностей в Тодмордене, графство Ланкашир. Беременных женщин эвакуировали из терзаемого войной Лондона как раз те места. Мама часто в последствии шутила, что нашла меня под камнями, в противовес традиционной капусте. Дом находился слишком далеко от того великолепия, что окружало меня в семидесятые. На целый ряд домов приходился один туалет в конце улицы, горячей воды вообще не было — её нужно было кипятить. Люди трудились по 18 часов в день, в том числе и мама. И вот где–то около 22:33 в самых примитивных условиях местная акушерка сунула ей в рот носовой платок, чтобы крики не напугали соседских детей, и мама произвела меня на свет. Отец, по такому случаю получивший увольнительную из армии, находился на улице, гуляя по местным каналам до тех пор, пока не услышал мой плач. Он с гордостью подбадривал маму, когда все закончилось.
Что касается отца, он считал, что Вторая мировая война касалась больше самой армии, чем лично его. Несмотря на то, что служил он добросовестно, армию папа ненавидел. Войска, в которых он служил, были расквартированы в Ройал Сигналс[3] в Галифаксе. Когда обнаружилось, что отец отличный стрелок и его нужно отправить на фронт, он вдруг стал чаще промахиваться. Отец совсем не хотел воевать с врагом, которого не выбирал.