Битва за прошлое. Как политика меняет историю (Курилла) - страница 84
Что же произошло к зиме 2014–2015 года? Ведь президент Путин многократно осуждал Сталина и отвергал идеи мемориализации его имени. В официальных учебниках истории, включая «историко-культурный стандарт», разработанный в ходе подготовки единого учебника, содержатся формулировки «сталинская диктатура», «культ личности», «массовые репрессии» и «великодержавные амбиции». Однако волна «возвращения Сталина» показала, что для некоторых политиков и бюрократов среднего ранга официальный несталинистский исторический нарратив перестал удовлетворительно объяснять метаморфозы политики государства.
Можно предложить несколько объяснений «возвращения Сталина» в 2015 году. Одно из них характеризует эту серию событий как пробный камень Кремля, который он использовал для проверки общественной реакции на радикальную переоценку отечественной истории. В другом варианте это трактовалось как способ устрашения российских либералов и Запада.
Третье объяснение также связывало «возвращение Сталина» с попыткой оправдания радикальных перемен во внешней политике России в 2014 году. Такие перемены требуют четкого объяснения для всех уровней государственного аппарата. От Кремля ждали чего-то более убедительного, чем рассказы о нацистах на Украине или новые открытия о жизни князя Владимира. Ближайшим историческим периодом, когда Россия присоединяла территории, была сталинская эпоха. В связи с этим можно увидеть в «возвращении Сталина» поиск политиками среднего уровня политического (исторического) языка, способного объяснить аннексию Крыма и оправдать другие возможные внешнеполитические шаги.
Ирония истории состоит в том, что наиболее соответствующим моменту оказался нарратив, который Путин не был готов публично поддержать: сталинское восстановление Российской империи в форме Советского Союза и в изоляции от остального мира. Чувствуя притягательность этого нарратива, часть элиты оказалась готова продвинуться дальше, чем намеревались руководители государства. Это произвело эффект сорвавшейся лавины, которая угрожала выйти из-под контроля Кремля, — пожалуй, впервые за время президентства Путина.
Вероятно, чтобы восстановить контроль над исторической политикой, российское правительство в августе 2015 года внесло давно подготовленный (но отложенный ранее на неопределенный срок) законопроект об увековечении памяти жертв политических репрессий. Возвращение этого законопроекта в Государственную думу и принятие соответствующего закона в марте 2016 года, когда его подписал президент Путин, стало сигналом недовольства российского руководства триумфальным «возвращением Сталина» в публичную политику и попыткой погасить такие инициативы