Спасти Серван.
Два слова, которые он шептал беспрестанно, чтобы не поддаться сну. Чтобы она могла спокойно спать, он должен бодрствовать. Следить за приближением охотников, оставаться настороже. Он не имеет права потерпеть неудачу второй раз, не имеет права позволить умереть любимой женщине. Он ее спасет, он обязан это сделать.
Это вопрос воли. А он всегда отличался стальной волей.
Тогда почему он проплакал всю ночь? Как в ту далекую ночь, которую он уже плохо помнит. Когда он сбежал, чтобы не попасть под горячую руку разозленному отцу. Маленький мальчик, затерявшийся в лесу, в объятиях высоких деревьев, безоговорочно принявших его под свое покровительство. Наверное, именно в ту ночь он понял, что горы станут его убежищем. Его последним пристанищем.
Серван пошевелилась и застонала. Ей явно снился кошмар, и он поцеловал ее в лоб. Заледеневшие губы прижались к холодной коже. Она не проснулась, и он продолжил свое путешествие.
Его жизнь словно книга, написанная на небесах, между днем и ночью.
Самые прекрасные минуты — с Лорой, с Пьером. И с Серван.
А еще минуты жестокие, отвратительные. Те, которые хочется стереть одним взмахом волшебной палочки. Но он давно не верил в сказки.
С тех пор как тот человек разбил его детство, украл его детство, растоптал его детство. Когда его приятели беззаботно играли на школьном дворе, он заставил его стать убийцей.
Взросление пришло к нему вместе с ужасом.
Но он сумел выкарабкаться.
Это всего лишь вопрос воли. А его воля…
Проснувшись, Серван подняла на него глаза. Он постарался улыбнуться ей, и она не увидела его слез: тыльной стороной ладони он успел смахнуть их.
Она прижалась к нему, и он стал растирать ей спину, чтобы согреть ее.
— Я сделаю чай, у нас еще осталась вода, — прошептал он.
— Да… Мне холодно. И я хочу есть…
— Не сомневаюсь! Попробую найти тебе чего-нибудь перекусить…
— Здесь?
— Нет, составь мне список, я быстренько сбегаю в соседний супермаркет!
Она вымученно улыбнулась.
— Ты спал? — спросила она.
— Нет.
— Спасибо, что караулил меня… Большое спасибо.
Приблизив губы к его губам, она слегка коснулась их. Потом погладила его лицо, обезображенное убийственной людской злобой. Измученное ночными скитаниями. Жизнью скитальца.
Они лежали, вытянувшись во весь рост, он снизу, она сверху, и Венсан мечтал, чтобы это случилось при иных обстоятельствах. Мечтал оказаться в другом месте, другом, спокойном и живом мире. Мечтал растянуть утро, когда она будет готова переступить черту. Всем телом он чувствовал, что она готова любить его, даже если он всего-навсего мужчина.