Мягкое тепло очага постепенно вдыхало жизнь в их исстрадавшиеся тела.
— Знаете, — начал Венсан, — Пьер был моим единственным другом. Всегда им был. Но мы крупно поссорились и расстались.
— В самом деле?
— Это случилось в тот день, когда погибла Мириам. Пьер был здесь, когда Мишель явилась сообщить мне о ее смерти. И он не выбирал слова… Обидевшись на него, я вышвырнул его на улицу. Если бы этого не произошло, возможно, я пошел бы вчера с ним. И он, скорее всего, был бы жив…
— А теперь вы напрасно себя вините, — заметила девушка.
— В нашу последнюю встречу мы наговорили друг другу кучу гадостей. А ведь мы с ним никогда не ссорились!
— Уверена, он уже простил вас, — произнесла Серван.
За дверью ярилась гроза, порывы ветра подхватывали потоки воды и с громким стуком дробили их о крышу шале.
— Я вас оставляю, — сказала Серван, вставая. — Завтра я привезу вам вашу одежду… Во всяком случае, после того как я с вами поговорила, мне стало легче.
— В такую погоду опасно пускаться в путь. Вы вполне можете переночевать здесь. На втором этаже есть комнаты.
— Не хочу вас…
— А лучше устраивайтесь на третьем, там самая удобная спальня.
Посмотрев в окно, она приняла его предложение.
Она хотела вернуться к камину, но увидела, что Венсан уже встал.
— Могу я посидеть немного возле огня? — спросила она.
— Сколько угодно.
Он сразу направился к себе в комнату и, не потрудившись раздеться, рухнул в большую холодную постель.
* * *
Было еще темно, когда Венсан внезапно проснулся.
Ему понадобилось несколько секунд, чтобы осознать случившееся.
Пьер мертв.
Мертв.
Пьер…
Он схватил часы: всего два часа ночи. Уступив навалившейся на него усталости, он погрузился в ад без надежды найти из него выход.
Лицо Пьера, глаза Мириам. Два призрака, зовущие его на помощь.
Вставая, он чуть не упал; все тело ломило, голени твердые, словно одеревеневшие. Он чувствовал себя избитым и совершенно выдохшимся.
Дождь беспрерывно барабанил по железной крыше, отдаленный рокот громовых раскатов эхом отдавался в долине. Спустившись по лестнице, он зажег в гостиной маленькую лампу. Слабый свет озарил необычное зрелище, которое, если бы ему не было так плохо, могло бы вызвать у него улыбку: перед камином, где догорали угольки, свернувшись калачиком, на ковре спала Серван. Прижавшись к ней, спал Галилей, изменив этой ночью своему хозяину. Пройдя на кухню, Венсан выпил полный стакан воды, а потом подошел к камину и подложил в него толстое полено. Серван не проснулась, а Галилей лишь поднял голову и завилял хвостом. Венсан сел рядом со спящей парочкой и уставился на очаг, где постепенно, язычок за язычком, возрождалось пламя.