Поездка в Виндхук и возвращение к лагерю Львиного Дерева заняли у шофера грузовика те же восемь дней, и Сантэн все это время снова и снова гадала, не слишком ли поздно она отправила письмо. Младенец внутри ее был огромен и настойчив. Он нетерпеливо рвался наружу, так что, когда Сантэн наконец услышала шум мотора приближавшихся машин, она ощутила бесконечное облегчение.
Из-за полотняного входа палатки она наблюдала за прибывшими. В первом грузовике ехал Лотар де ла Рей, и, как ни старалась Сантэн сдерживаться, ее пульс ускорился, когда она увидела выскочившую из кабины гибкую фигуру, высокую и элегантную, несмотря на пыль и жару долгой дороги.
Следующий путник, которому Лотар помог выйти, оказался сюрпризом для Сантэн. Это была монахиня бенедиктинского ордена, в накидке с капюшоном.
— Я же просила привезти кормилицу, а не монашку-сиделку! — рассерженно пробормотала Сантэн.
В кузове грузовика прибыли две молодые женщины племени нама, с золотисто-коричневой кожей и хорошенькими курносыми лицами. Они весело улыбались, каждая держала у бедра младенца, их тяжелые груди под дешевыми ситцевыми платьями набухли от молока, а их сходство между собой наводило на мысль, что они, скорее всего, сестры.
— А, вот это кормилицы, — сообразила Сантэн.
Но теперь, когда они приехали, эти темнокожие незнакомки другой расы, которым предстояло кормить ее дитя, Сантэн в первый раз ощутила укол горького сожаления из-за того, что должна была сделать.
Лотар подошел к ее палатке, держась отстраненно и замкнуто, и передал ей пачку писем, прежде чем представить монахиню.
— Это сестра Амелиана из госпиталя Святой Анны, — сообщил он. — Она родственница моей матери, кузина. Она опытная повитуха, но говорит только на немецком. Мы можем полностью на нее положиться.
Сухопарая белолицая сестра Амелиана распространяла вокруг себя запах сухих лепестков розы, а глаза у нее стали ледяными и неодобрительными, когда она посмотрела на Сантэн и что-то сказала Лотару.
— Она хочет осмотреть тебя, — перевел Лотар. — Я вернусь позже, обсудим работу, которую ты предлагаешь моей компании.
— Я ей не нравлюсь.
Сантэн ответила сестре Амелиане таким неприязненным взглядом, что Лотар слегка замялся, прежде чем пояснить:
— Она не одобряет нашу сделку. Вся ее жизнь посвящена рождению детей и заботе о них. Она не понимает, как ты можешь бросить собственного ребенка… и если честно, то и я тоже.
— Скажи ей, что она мне тоже не нравится, но пусть делает то, для чего приехала, и не берет на себя труд судить меня.
— Сантэн… — возразил было Лотар.