— Сорок тысяч гектаров? — почтительно выдохнул граф и тут же спросил: — И конечно, у вас много братьев?
Майкл покачал головой:
— Нет, я, к несчастью, единственный сын.
— Ха! — с явным облегчением произнес де Тири. — Ну, не стоит огорчаться из-за этого.
Граф похлопал Майкла по руке отеческим жестом.
После этого он бросил короткий взгляд на свою дочь и в первый раз понял, с каким выражением она смотрит на летчика.
«Да, бывает и такое, — подумал он. — Сорок тысяч гектаров и единственный сын!»
Его дочь была француженкой, она знала цену каждому су и франку, знала даже лучше, чем он сам. Де Тири нежно улыбнулся ей через стол. Она во многом была еще ребенком, но в других отношениях являлась рассудительной молодой француженкой. С тех пор как их управляющий сбежал в Париж, оставив счета поместья в полном беспорядке, именно Сантэн взялась за финансовые дела. Сам де Тири никогда не уделял особого внимания деньгам, для него единственной настоящей ценностью всегда оставалась сама земля, но его дочь была умницей. Она даже пересчитала все бутылки в винном погребе и окорока в коптильне. Де Тири глотнул вина и предался приятным мыслям. После всей этой бойни, скорее всего, останется совсем немного достойных молодых мужчин… и сорок тысяч гектаров!
— Chérie[16], — сказал он. — Если капитан возьмет дробовик и подстрелит для нас несколько жирных голубей, а ты наберешь корзинку трюфелей — их еще можно найти, — какой ужин мы могли бы устроить сегодня вечером!
Сантэн восторженно хлопнула в ладоши, но Анна в негодовании уставилась на него через стол.
— Анна пойдет с тобой, конечно, — поспешил добавить граф. — Нам ведь не нужен какой-то невиданный скандал, так?
«А заодно можно и посеять правильное семя, — подумал де Тири, — если оно уже не проросло. Сорок тысяч гектаров, черт, представить невозможно!»
Свинью звали Кайзер Вильгельм, или, вкратце, Кляйн Вилли. Это был пегий боров, такой здоровенный, что, когда он брел по дубовому лесу, напоминал Майклу гиппопотама. Острые уши борова нависали над его глазами, хвост закручивался над спиной, как моток колючей проволоки, выставляя напоказ богатые признаки его половой принадлежности, спрятанные в ярко-розовом мешке, выглядевшем так, будто его обварили маслом.
— Vas-Y![17] Ищи! — одновременно выкрикнули Сантэн и Анна.
Им требовались объединенные силы, чтобы удержать на поводке огромное животное.
— Ищи! Ищи!
И боров принялся энергично обнюхивать влажную шоколадно-коричневую почву под дубами, волоча за собой двух женщин. Майкл шел следом, держа на плече лопату и радуясь новизне охоты.