В углу садика, куда проникало солнце, был накрыт стол на троих. Дядя Шон не изменял своему стилю — Майкл сразу отметил старинное серебро и хрусталь мануфактуры «Стюарт».
— Генерал придет, как только сможет, но он просил меня предупредить вас, что обед будет коротким. Весеннее наступление, сами понимаете… — Лейтенант махнул рукой в сторону графинов на маленьком сервировочном столике. — А пока могу я предложить вам шерри или что-нибудь покрепче?
Сантэн отрицательно качнула головой, но Майкл принял предложение.
— Покрепче, пожалуйста, — сказал он.
Хотя Майкл любил дядю так же, как родного отца, он все же нервничал из-за встречи после долгого расставания. И ему нужно было как-то успокоиться.
Адъютант налил Майклу виски.
— Надеюсь, вы меня простите, но я должен кое-что сделать…
Майкл жестом отпустил его и взял Сантэн за руку.
— Смотри, бутоны уже скоро превратятся в розы… и в нарциссы… — сказала она, прислоняясь к нему. — Все снова возвращается к жизни.
— Не всё, — мягко возразил Майкл. — Для солдат весна — время смерти.
— О Майкл… — начала было Сантэн, но умолкла и посмотрела в сторону стеклянной двери с выражением, заставившим Майкла быстро обернуться.
Из двери выходил мужчина — высокий, прямой и широкоплечий. Он остановился, увидев Сантэн, и окинул ее пристальным оценивающим взглядом. Его глаза были синими, борода густой, но аккуратно подстриженной так же, как у короля.
«Глаза Майкла!» — подумала Сантэн, глядя прямо в них.
Но эти глаза были куда более жесткими, поняла она.
— Дядя Шон! — воскликнул Майкл и отпустил руку Сантэн.
Он шагнул вперед, чтобы пожать руку дяде, и суровые глаза посмотрели на него и смягчились.
— Мой мальчик!
«Он его любит, — поняла Сантэн. — Они очень крепко любят друг друга».
Она всмотрелась в лицо генерала. Оно загорело и обветрилось, как дубленая кожа, в углах рта и вокруг этих невероятных глаз залегли глубокие морщины. Нос генерала был большим, как у Майкла, и крючковатым, лоб широким и высоким, и над ним была густая темная шапка волос, пробитых серебром, которое блестело на весеннем солнце.
Они быстро заговорили, не выпуская рук друг друга, обменивались радостными замечаниями, и, пока Сантэн наблюдала за ними, она осознала всю глубину их сходства.
«Они одинаковые… разница лишь в возрасте и силе. Скорее похожи на отца и сына, чем…»
Пронзительные синие глаза блеснули, когда он снова посмотрел на нее.
— Значит, это та самая юная леди.
— Позволь представить тебе мадемуазель де Тири. Сантэн, это мой дядя, генерал Шон Кортни.
— Майкл много рассказывал о вас… очень много…