— Расскажи мне о своем дяде, — потребовала она, поворачиваясь к Майклу.
— О, он совершенно обычный человек, и говорить-то не о чем. Его выгнали из школы за то, что он поколотил директора, он сражался с зулусами на войне и убил первого врага еще до того, как ему исполнилось восемнадцать, заработал первый миллион фунтов стерлингов до двадцати пяти лет, а потом все потерял за один день. Подстрелил несколько сотен слонов, когда был профессиональным добытчиком слоновой кости, и убил леопарда голыми руками. А потом, во время бурской войны, взял в плен генерала буров Леру, почти без посторонней помощи, заработал еще один миллион после войны, помогал разрабатывать договор союза в Южной Африке. Он был членом кабинета министров в правительстве Луиса Боты, но ушел в отставку, чтобы отправиться на эту войну. Теперь он командует полком. Ростом он чуть больше шести футов и может поднять каждой рукой по мешку с маисом весом в двести фунтов.
— Майкл, я боюсь встречаться с таким человеком! — совершенно серьезно сказала Сантэн.
— Да с какой стати…
— Я боюсь, что могу влюбиться в него.
Майкл восторженно захохотал.
— Я тоже этого боюсь. И боюсь, что он влюбится в тебя.
Штаб-квартира полка временно располагалась в брошенном монастыре на окраине Амьена. Территория монастыря была неухоженна и заросла, потому что монахи ушли отсюда еще во время сражений прошлой осенью, а кусты рододендронов превратились в настоящие джунгли. Здания красного кирпича обросли мхом, вьющаяся глициния добралась до самых крыш. Кирпичи же были испещрены следами выстрелов.
У главного входа их встретил молодой лейтенант:
— Вы, должно быть, Майкл Кортни… а я Джон Пирс, адъютант генерала.
— А, привет! — Майкл пожал ему руку. — А что случилось с Ником ван дер Хеевером?
Ник учился вместе с Майклом в школе и был адъютантом генерала Кортни с тех пор, как их полк прибыл во Францию.
— Ох, вы разве не слышали?
Джон Пирс помрачнел, это было такое знакомое выражение в дни войны… оно появлялось на лицах, когда спрашивали о ком-то из знакомых.
— Боюсь, Ник перебрался в лучший мир.
— О боже, нет!
— Боюсь, это так. Он был на линии фронта вместе с вашим дядей. И его достал снайпер.
Но внимание лейтенанта рассеивалось. Он не мог отвести глаз от Сантэн. Майклу пришлось представить их друг другу, а потом прервать восторженную пантомиму лейтенанта.
— Где мой дядя?
— Он просил вас подождать.
Лейтенант повел их в маленький внутренний садик, скорее всего принадлежавший настоятелю. Здесь стены опутали плетистые розы, а в центре садика на аккуратной лужайке красовались солнечные часы на резном постаменте.