— Во-вторых? — прервала я ее, пока она не пустилась во все тяжкие.
— О, да... во-вторых, он спас мою маму. И, в-третьих, он спас мою маму из горящего автомобиля, как Супермен. И, в-четвертых...
— Почему тот факт, что он спас твою маму, звучит у тебя как отговорка? — рассмеялась я и тут вспомнила, что не спросила ее о маме. — Кстати, как она там? Ты сейчас у нее, в Нью-Джерси?
— Почему еще, по-твоему, я говорю на китайском?
— Ли-Мей, в такой возмутительно поздний час, считаешь, я способна полноценно думать?
— Я говорю на китайском, — продолжила она, будто я ничего не говорила, — потому что моя мама, которая сейчас в соседней комнате, услышит обрывки нашего разговора и будет рада тому, что у меня есть подруга-китаянка.
— Ли-Мей... я чернокожая.
— Она-то этого не знает, — радостно сказала она, и я рассмеялась. — Если серьезно, то ты, наверное, думаешь, что женщина, которая только что чудом избежала смерти, должна бы больше беспокоиться о себе. Не-а! Наоборот, она считает этот факт дополнительной мотивацией для моего замужества. Ведь, если бы она погибла, я осталась бы одна со своими кошками, которые, когда я умру от старости или от депрессии — или и от того и от другого — непременно взберутся на меня и станут поедать мое лицо, потому что некому будет дела до того, жива ли я.
Я еле сдерживала рвущийся наружу смех. Прикрывая рот рукой, мне удалось выдавить из себя:
— Ты все выдумываешь.
— О, это она еще была доброй. Когда мне было двадцать четыре, мы отправились в Нанкин в Китае, как я думала, на похороны моего дяди... угадай что?
— Не было никаких похорон?
— Не было никакого дяди! — прокричала она, и я не смогла больше сдерживаться. Я смеялась до слез.
— Никакого дяди. Никаких похорон. Только мои тети, старые друзья моей мамы, их сыновья и я. Настоящие смотрины!
— Твоя мама просто зверь.
Она рассмеялась.
— М-да, эту черту я унаследовала. С тех пор я отказалась от черного цвета волос и, когда мама рядом, говорю только на английском в знак протеста. А сейчас это просто поблажка, потому что она чуть не умерла.
Интересно, все отношения между матерью и дочерью похожи на противостояние?
— Это еще одна причина, почему Малакай Лорд мой идеальный муж.
— Ты меня опять запутала.
— В нем есть все, что мне нравится в мужчинах...
— Ты же сказала, что он полный мудак!
— Точно! — ответила она, и вот тут у меня разболелась голова.
Перекатившись на бок, я вздохнула и сказала:
— Объясни.
— Всем девушка нравятся плохие парни. Это правда. Говард милый и все такое, но, боже мой, он как щеночек...
— Эй! Щеночки милые! — надулась я.