Она остановилась, как будто он только что уничтожил то немногое, что оставалось ее гордостью.
— Ты должна быть сильной для своего отца, Кикуко, — сказал он, наклоняясь и отряхивая с нее снег.
— Теперь все зовут меня Дэйзи. — Нахмурилась она и затем кое-что осознала. — Откуда ты знаешь, как меня зовут?
Мальчик усмехнулся.
— Твой брат, Цутому, рассказал мне, что у него есть малютка-сестра Кикуко, которая с нами никогда не играет, но ее можно найти, если пойти на звук плача.
— Я не плакса! — Топнула ногой девочка.
Он кивнул и протянул руку.
— Косуке Ямаучи.
Она не пожала ему руку и вместо этого развернулась и зашагала прочь.
— Пока, Дэйзи...
— Не Дэйзи, а Кикуко! — выкрикнула она. — Так меня назвала мама.
Он пошел ей навстречу, хоть и попрощался.
— Где твоя мама?
Девочка посмотрела на небо.
— На небесах с моей младшей сестрой. Мой брат сказал, что в поездке маме было плохо.
— Я сожалею, Кикуко, но...
— Что?
— Можем теперь пойти внутрь? Здесь холодно! — попросил он и, схватив ее за руку, повел к одному из жилых бараков.
***
И вот так я смотрел на Кикуко, а она держала на весу руку, пока мальчик вел ее к жилым баракам. Рука медленно вернулась на колени, рассказчица приоткрыла бумажный веер и обмахнула лицо.
— Так и встретился знаменитый дуэт, который был знаком всем обитателям тюрьмы Белла Виста. Они были слишком юные и невинные, чтоб осознать, что влюблены. Этих двоих связала общая цель — сделать жизнь чуточку лучше, и они спорили, как этого достичь. Они спорили обо всем. Если Косуке говорил, что скоро пойдет снег, то Кикуко, лишь бы его позлить, говорила, что близится самый жаркий день в году... но он так и не наступал, отчего злилась лишь она сама.
— Детям помладше было весело за ними наблюдать, и вскоре приходили смотреть их старшие братья и сестры, а детский смех заставил прийти бабушек и дедушек, а смех старших приводил за собой взрослых. Вслед за взрослыми пришли охранники. И до того, как фантазия Косуке и Кикуко успела бы истощиться, им подавали разные идеи, а старшие взрослые учили их мастерству рассказа. И в день их первого настоящего представления ракуго, которое можно было спутать со свадьбой, оттого, что так много людей смеялись, небо разверзлось дождем, Кикуко взглянула на Косуке, и поддразнивая, он спросил: «Заслонишь ли ты меня и станешь моим зонтом?»
***
Я не замечал ее с начала истории. Но когда Эстер привстала и подалась вперед, чтобы услышать ее ответ, я не удержался и покачал головой.
***
— Ступай под дождь, — Кикуко продолжала говорить за Косуке. Сейчас ее голос стал ниже, чем когда она изображала его ребенком.