Я села рядом с ним, мне были понятны его мысли.
– Знаешь, я потратила много времени, раздумывая об этих же вещах. Почему Дженни должна была умереть? Почему пожарная служба так долго добиралась до нас? Почему она сгорела в пожаре, а не я? Хотела бы я сказать, что со временем становится легче. Становится по-другому, но не легче.
Он усмехнулся.
– Мне гораздо лучше, МакКенна, – сказал он с иронией.
– Мой отец любит говорить, что горе – это как взбираться на вершину. Ты никогда не можешь достичь верхушку, но привыкаешь взбираться.
Генри замолчал, переваривая услышанное.
– Не слушай меня. – Я внезапно почувствовала, что мы перешли границу разумного. Генри не был моим парнем. Наша дружба еще только начиналась, так что было самонадеянно с моей стороны рассматривать его как друга, хотя мне он и искренне нравился как человек – гораздо больше, чем я ожидала, когда раньше думала о нем как о старшем брате Оливии.
– Я уверена, из меня получится ужасный психотерапевт.
Генри снова откашлялся, но на этот раз как будто попытался высвободить накопившиеся эмоции.
– Я уверен, что у тебя отлично получится все, что бы ты ни выбрала.
Он поднялся и снова осмотрел подвал.
– С тобой все здесь будет хорошо? Я имею в виду, что переночевал бы здесь с тобой, но моя мама почует что-то неладное, если не услышит моих шагов в коридоре по дороге в мою комнату, – Генри, похоже, искренне беспокоился о моем благополучии.
– Ты можешь оставить телевизор включенным без звука, если это поможет тебе почувствовать себя в безопасности.
– Да, наверно… – Я притихла, будучи не в восторге от мысли, что проведу ночь одна в подвале.
– Каков план на утро?
– Я ставлю будильник на пять тридцать и зайду за тобой в шесть. Извини, я не подумал о том, чтобы принести сюда будильник.
– Ничего страшного, – не стала я возражать и села глубже на диване, осматриваясь по сторонам.
– Ты уверена? – спросил он, стоя в нескольких шагах от меня.
– Со мной все хорошо, просто… я напугана, – призналась я. – Я не люблю спать одна, мне неспокойно. Ну, Шеридан отстой и все такое, но там у меня была соседка по комнате, пусть даже и сука.
– Извини, МакКенна. Я бы переночевал здесь, но… – пробормотал Генри, задержав на мне взгляд зеленых глаз. Я почувствовала притяжение между нами, которое, конечно, было неправильно чувствовать в этот момент, особенно сразу после серьезного разговора о горе. Мы поедем за моим парнем утром. За парнем, которого я люблю. Какая же я дура: стоять в подвале Ричмондов, не только желая, чтобы Генри сжалился надо мной и переночевал здесь на другом диване, но и чтобы он просто меня поцеловал?! И все же я не могла оторвать взгляд от его лица, тем более от его губ…