– Вот оно что! – прошептала я, моя голова кипела. Я не сомневалась, что наша теория верна.
– По крайней мере, в этом что-то есть.
Мое сердце учащенно билось, когда я вытащила маятник из кармана куртки.
– Маятник, наложил ли кто-то заклятие на мать Вайолет, чтобы та родила здорового ребенка?
Маятник медленно раскачивался взад и вперед.
– А заклятие, наложенное матерью Трея, мешало первоначальному заклятию?
«Да».
И, наконец, самый важный вопрос:
– Маятник, умрет ли мать Вайолет, если Вайолет не будет приносить жертвы каждый месяц?
Маятник замедлился, чтобы дать понять, что мы были в основном – но все же не полностью – правы.
– Ее мать еще не умерла, – напомнил мне Трей.
– И, насколько нам известно, Вайолет отстала по жертвам еще на месяц. Так что ее мама, наверное, умрет, но она все еще пытается наверстать упущенное.
Я так разволновалась, что с трудом смогла выговарить:
– Маятник, собирается ли Вайолет сейчас принести больше жертв, чтобы сохранить жизнь своей матери?
«Да».
– Черт… – Что-то на стекле привлекло внимание Трея. Пока Генри оплачивал номер в мотеле, окна машины успели запотеть от нашего дыхания, и мы с Треем завороженно смотрели, как невидимый палец рисовал фигуры девочек в миллиметрах от головы Трея.
Я прошептала:
– Это Дженни. Она уже показывала мне раньше эти рисунки.
Снова, линия за линией, она нарисовала трех девочек, оставила место и, когда Генри подошел к машине, начала рисовать четвертую.
– Эй, ребята, – радостно воскликнул Генри, в его голосе не было и следа недавней ярости. – Мне удалось заполучить номер с двумя кроватями, но…
– Тихо, – прошипели мы с Треем в унисон; Генри тут же увидел, что появлялось на запотевшем стекле.
– Какого черта? – прошептал Генри, стоя со стороны водителя с открытой дверью.
– Закрой дверь, – потребовала я. – Не дай пару уйти, нам нужно рассмотреть, что она пытается нам показать.
Генри залез в пикап и закрыл за собой дверь. Мы все смотрели, как была дорисована пятая фигура, а затем, в отличие от первого раза, когда Дженни нарисовала мне фигуры, появилось изображение шестой девочки. Вайолет. Когда была дорисована вторая нога, завершая рисунок, невидимая рука обвела кругом все шесть фигур.
– Она напоминает нам о том, что пять сестер должны увидеть Вайолет в своем мире, чтобы это все закончилось, – объяснила я, каким-то интуитивным образом понимая, что имеет в виду Дженни.
– Да, – согласился Трей. – Если Вайолет окажется на месте жертвы, проклятье разрушится.
– Вы, ребята, меня не поняли, – с досадой сказал Генри.
Маятник все еще свисал с моего правого указательного пальца, и я спросила: