Я спокойно описала Вайолет лавину и то, как всех, кто стоял с нами на Стивенс Пасс, унесла вниз по склону снежная масса.
– Я не знаю, выжил ли кто-то помимо нас пятерых, – призналась я. – Если мы выберемся отсюда, надо быть готовым к плохим новостям.
– Здесь что-то не так, – простонала Вайолет. – Я не рассказывала Питу историю, я бы так не поступила.
Вайолет определенно помнила, что мы сыграли с ней в игру и я предсказала ее смерть, пока она была заморожена.
– Ты должна позволить мне позвонить моей маме, – сказала Вайолет, ее голубые глаза округлились от страха. – Я должна знать, что с ней все в порядке.
Почему-то, увидев смерть Вайолет, я больше не рассматривала эту девочку как угрозу. Я потратила месяцы, ненавидя ее, боясь ее и надеясь никогда больше не пересечься с ней, но сейчас она сидела перед нами безоружная. Вайолет больше волновалась о своей матери, чем о своей сломанной ноге. Если то, что она говорила ранее о том, как разрушить проклятье, было правдой, то я не могла чувствовать к ней ничего, кроме жалости. Я чувствовала сердцем: окажись я на ее месте, то сделала бы все, чтобы спасти свою мать, – такова была моя пламенная любовь к ней. Возможно, Вайолет никогда не была таким уж бессердечным монстром. Вероятно, это так ужасно: совершать столь чудовищные вещи и не иметь возможности довериться кому-либо.
– Сначала мы должны вызвать помощь, – возразила я.
Все же я не доверяла Вайолет. Нельзя было сказать, какую ложь она была готова рассказала своей матери о том, что мы с ней сделали в горах, если я позволю ей связаться с мамой прежде, чем вызвать помощь. Я бы не стала отрицать возможность того, что Вайолет могла сказать матери, будто мы держали ее в заложниках. Я набрала 911, и оператор сказала, что определит наше точное местоположение по геоданным телефона и пришлет к нам спасательную команду на снегоходах.
– Один из нас пострадал, – сказала я. – У нее сломана нога.
Когда помощь была уже на подходе, я решила использовать оставшееся время с Вайолет для общей пользы.
– Ты должна рассказать нам все, что знаешь о том, как и почему ты предсказывала смерти. Мы заслуживаем правды, Вайолет. Особенно Генри. Оливия никому не сделала ничего плохого.
Вайолет оглядела нас всех круглыми глазами, в которых больше не было сарказма и презрения.
– Они сказали мне, – выпалила она, – что если я не пойду и не достану того, кто им был нужен, они убьют мою мать. Каждый раз, когда я отказывала, они угрожали мне. Они показывали мне, как они это сделают. Они сказали, что моя жизнь была подарком ей и если я не буду им служить, то они заберут