Я увидела себя, свое отражение с деревьями позади меня. А затем – три фигуры слева от меня, как будто там стояли люди, и еще две фигуры появились за моим правым плечом. Я вздрогнула, а воздух, который я выдохнула, казалось, был холодным от ужаса. Я покосилась на отражение в очках, надеясь увидеть больше деталей, но пять фигур выглядели как безликие девочки моего возраста с длинными темными волосами. Они были пятью сестрами Вайолет, я была в этом уверена, и изо всех сил старалась сохранять самообладание: в отражении казалось, что они склонялись через мои плечи, желая приблизиться к Вайолет.
Затем я увидела фигуру, появившуюся в промежутке между тремя первыми и двумя последними девочками. Это, казалось, была Вайолет. Черты ее лица были размытыми, но контур головы был узнаваем.
Она была там, в их реальности. Фигуры повернулись, чтобы признать ее.
Мы выполнили то, о чем нас просила Дженни.
– МакКенна! Нам нужно остановиться! Мы убиваем ее! – крикнул Генри.
Я думала, что Вайолет еще дышала: ее дыхание проходило через замороженные ноздри и сквозь разомкнутые морозные губы, как дым. Но она стала твердой, как кусок льда. И не дышала.
Кажется, мы перешли черту. Если все тело Вайолет замерзло, то, значит, пострадали внутренние органы и все жизненные функции были остановлены. Она действительно присоединилась к своим сестрам в их мире.
– Маятник, мы закончили? Мы разрушили проклятье? – спросила я хриплым шепотом, боясь, что мы убили Вайолет.
Он качался взад-вперед. «Да».
– Положите ее на землю и не трогайте! – громко скомандовала я друзьям, и они опустили ее обратно на лесной покров; мы успели поднять Вайолет всего на пару сантиметров.
Цвет быстро вернулся к щекам Вайолет. Мороз на губах превратился в капли, напоминающие росу. Никто из нас не осмелился пошевелиться или заговорить, пока она не пошевелила пальцами и сжала губы. Прежде чем открыть глаза, Вайолет прохрипела:
– Холодно.
Застонав от боли, она навалилась на локоть и кашлянула в кулак. Мы с ребятами расслабились, но все же трепетали от того, что сделали.
– Это закончилось во благо? – с нетерпением спросил Трей, кивая на маятник. – Спроси его.
Я спросила у самодельного маятника:
– Это закончилось во благо?
Он резко перестал раскачиваться, что я интерпретировала как отказ отвечать каким-либо способом.
– Спроси, закончилось ли это ко злу, – пошутил Трей.
– Они закончили со мной? – спросила Вайолет, когда наконец смогла произнести что-то связное.
– Надеюсь, – сказала я.
– Что со снегом? Как я сюда попала? Где Пит?
Казалось, игра или мучительная боль повредили ей память.