– Звучит заманчиво, но мне нужно вернуться домой, пока снегопад не кончился, – честно сообщила я, настолько долго хотела пробыть с ним. Прошло уже так много времени с тех пор, как я прикасалась к нему, чувствовала тепло его тела. Я обняла Трея и с удивлением заметила, что под футболкой можно легко прощупать все его ребра. Он довольно сильно похудел. – Следы.
– А, конечно, – Трей сразу понял, о чем речь. – Хорошо подметила. Думаю, по ним нас могли бы уличить. Давно пора натянуть трос между нашими домами.
Я засмеялась, представив, как мы посреди ночи скользим туда-сюда по тросу между нашими окнами.
– Ты ненормальный.
– Так обо мне говорят в Северном Резерве, – усмехнулся он. – Психотерапевт сломал себе голову, почему я украл машину своей мамы и медальон девушки, которую едва знаю.
– О, Трей, мне очень жаль. Правда, – сказала я, придерживая его голову и поглаживая ежик, оставшийся от темных волос. Все, что произошло в ноябре, могло звучать невероятно для других. Адвокат посоветовал мне в качестве защиты представить кражу медальона и поездку на озеро Уайт Ридж как идею Трея – естественно, я наотрез отказалась от этого.
– Там так ужасно?
Я поняла по его долгому молчанию, что он решал, давать ли мне полную информацию или нет.
– Я уверен, что не ужаснее, чем у тебя. Ну, ты знаешь. Построение утром, построение вечером. Самая сложная часть – держать все при себе, – сказал Трей и с сарказмом добавил: – Я ведь душа компании.
Перед тем как я уехала в Шеридан, он предостерег меня от попыток завести друзей и посоветовал держаться в тени; я поняла ценность его совета течение первых двадцати четырех часов пребывания в школе.
– Почему твои родители выставили дом на продажу? – спросила я.
Трей посмотрел мне в глаза и провел пальцем по моему носу до самого кончика и дальше вниз по моему лицу, до губного желобка.
– Они думают, так будет лучше для моего брата, понимаешь? Над ним издеваются в школе из-за судебного разбирательства.
Ответ был настолько разумным, что мне стало интересно, знал ли Трей, что его мать была в затруднительном финансовом положении.
– Это отстой. Не думала, что это так повлияет на Эдди, – призналась я. Честно говоря, мы не приняли во внимание, как наши проделки скажутся на наших родных. Теперь, когда родители платили за наши дорогие школы-пансионы, это казалось непростительной оплошностью.
– Я знаю. Мне правда жаль.
– Станет неуютно, если тебя не будет в доме по соседству.
– Это не имеет значения. Ничто уже не будет, как раньше.
Голос Трея был таким грустным, что я возненавидела себя за то, что вообще спросила про его связь с Вайолет. Но, все же… я не могла сдержать себя и не выпытать из него всю правду. Я хотела, чтобы Кирстен ошибалась.