– Да. – Ильдико протянула руку и стала теребить одну из шнуровок на его тунике. – Хотя я бы порадовалась сильней, если бы ты хоть на минутку отвлекся от своих политических интриг и планов, чтобы потанцевать со мной. Всего один танец, супруг. Я не прошу о многом.
Она подмигнула ему. Бришен оставлял за собой право украсть ее у любого партнера по танцу, но пока не выполнил угрозу, предпочитая вместо этого расхаживать по залу и беседовать с гостями каи и беладинами, включая Серовека, когда тот не танцевал.
Бришен взял Ильдико за руку и, поднеся к губам, нежно поцеловал. От этой ласки у нее мурашки побежали по коже от кончиков пальцев рук до кончиков пальцев ног. Внутри всколыхнулась и забурлила волна безудержного желания. Она не выбирала себе мужа, и Бришен не выбирал ее, однако судьба или милостивые боги свели их вместе, сделали друзьями, а потом любовниками. В то время как сверстницы гаури содрогались при мысли о супруге каи и благодарили судьбу, что оказались не на ее месте, Ильдико считала себя самой счастливой женщиной в мире.
Вероятно, выражение лица выдало ее мысли. Бришен склонил голову набок и озадаченно нахмурил брови.
– Что случилось?
– Мне хочется с тобой потанцевать, сейчас, – прошептала она предназначенное только для его ушей признание. – Но еще больше я хочу заняться с тобой любовью. – Щеки запылали от прямоты высказывания и вызванной на него реакции.
Бришен резко выпрямился, глаза его померкли. Ее пальцы мгновенно онемели от внезапной хватки, когда он сомкнул ладонь. Его губы сжались, обнажив зубы, ноздри раздулись, а кожа туго натянулась на скулах. Он не произнес ни слова, однако через долю секунды Ильдико поняла, что бежит трусцой, чтобы не отставать, пока он тащит ее через зал к лестнице, ведущей в личное крыло обитателей Саггары.
– Бришен, погоди, – прошептала она, не зная, то ли смеяться, то ли плакать. Некоторые любопытствующим взглядом следили за ними, недоумевая, почему повелитель Саггары вдруг решил увести свою супругу из зала.
Ильдико налетела на него, когда Бришен резко остановился и обернулся. Он подхватил ее и помог удержаться на ногах. Его глаза по-прежнему полыхали белым, а дыхание было прерывистым и шумным. Голос же, напротив, поражал своей холодностью и невозмутимостью.
– Ты моей смерти хочешь, Ильдико?
Если бы они не стояли посреди зала, окруженные толпой зевак, Ильдико обняла бы его за шею и поцеловала до потери сознания. Приоткрытые губы Бришена обнажили кончики клыков. «До потери сознания, но очень осторожно», – мысленно подправила она себя.