Однако пришлось ограничиться сжатием его руки и виноватой улыбой.
– Твоя смерть даже отдаленно не входила в мои планы, и будь мы одни, я бы со всех ног бежала с тобой к лестнице. – Его когти темнели на костяшках ее пальцев подобно смертоносным наконечникам копий из осколков обсидиана. – Но мы радушные хозяева, а вокруг нас – гости. Мы обязаны остаться.
В свете факелов его глаза отблескивали как-то иначе, когда он перевел взгляд с ее лица на окружавшую их толпу и обратно.
– А кто нас остановит?
Никто. В Харадисе он не особенно нужный принц; в Саггаре – король и никому не подчиняется. Однако Ильдико не очень хотела становиться предметом сплетен. Свободной рукой она погладила костяшки его пальцев.
– Я не жалею о своих словах, лишь об их своевременности, – ответила она. – Рассвет близок. Потанцуй со мной, а потом пожелай гостям счастливого пути.
Его веки на мгновение закрылись, густые черные ресницы коснулись щек. Когда он снова открыл их, глаза вновь сверкали желтым солнечным светом.
– Как пожелаешь, но тогда нас ожидает еще один день без сна, жена, – предупредил он уже не холодным, а чувственным голосом.
Бришен снова поцеловал ее руку, оставив за собой влажную дорожку, когда его язык скользнул по пальцам.
Ильдико охнула, колени вмиг ослабели от такой ласки.
– Я заставлю тебя выполнить это обещание, муж, – судорожно выдохнула она.
Он до исхода ночи не отходил от нее: либо танцевал, либо не отпускал от себя, когда кто-то звал его обсудить различные проблемы городков и деревень, находящихся под защитой Саггары.
Ночь сменилась днем, вино лилось быстро и щедро. Слуги проводили сильно захмелевших гостей в свободные комнаты, подготовленные в крыле первого этажа рядом с кухней. Бришен предложил Серовеку одну из опочивален на втором этаже по тому же коридору, где находились его с Ильдико покои.
Серовек отказался и хлопнул Бришена по спине. Темные глаза остекленели от выпитого, однако он твердо стоял на ногах, и Ильдико подозревала, что любой глупец, посчитавший его легкой добычей, горько пожалеет, если нападет на него и умрет из-за такой ошибки.
– Великодушное предложение, мой друг, но я хочу домой. – Серовек улыбнулся, Ильдико снова поразилась красотой его лица. – И в отличие от тебя, каи, я наслаждаюсь солнечными лучами во время верховой езды. – Он махнул в сторону стоящей в окружении соотечественников Анхусет, которая теребила наряд и хмурилась. – Однако буду рад, если меня проводят до врат крепости.
Каи, возможно, не могут понять человеческих эмоций по выражению лица, так же как Ильдико не могла понять эмоций каи, однако интерес Серовека к Анхусет был для нее очевиден. Он поймал ее понимающий взгляд и подмигнул в ответ. Стоявший рядом Бришен замер.