Бришен отлично знал отца. Как только с представлением будет покончено, его вызовут в личные покои короля для полного отчета о покушении.
– Мы убили всех, – пожав плечами, ответил он. – Потеряли троих наших. Мой отряд храбро сражался. Я принес огонь жизни одного из них.
По толпе придворных, выстроившихся вдоль стен двумя рядами, снова прошел шепоток. Бришен оказал семье погибшего воина огромную честь. Выражение лица короля нисколько не изменилось. Бришен ничего другого и не ожидал. Его величество никогда не выражал недовольства или одобрения действиями своего младшего сына. Он не унаследует трон, следовательно, не представляет никакой ценности.
Король обратил заинтересованный взгляд на Ильдико.
– Помню, как впервые увидел человека. Мужчину. Женщины еще безобразнее.
В толпе засмеялись, но смех оборвался, как только Бришен обернулся. Пальцы Ильдико дрогнули в его ладони.
Сморщенные губы Джедора растянулись в улыбке, обнажая почерневшие от времени зубы. Бришен прижался к Ильдико плечом, чтобы не дать ей отшатнуться. Король повернулся к своей супруге.
– Что вы думаете о своей новой дочери, Секмис?
Королева, прекрасная и юная, как в день собственной свадьбы, посмотрела сначала на сына, потом на девушку гаури. В отличие от мужа, она заговорила на всеобщем, чтобы Ильдико могла ее понять.
– Добро пожаловать в Харадис, херцегеши Ильдико. Надеюсь, вы обретете здесь дом. Мой сын многим пожертвовал, чтобы вступить в брак с человеческой женщиной и закрепить союз с Гауром.
Она говорила вежливо, но брезгливо кривила губы, не пытаясь скрыть презрение в адрес Ильдико.
Бришен почти услышал, как одеревенела спина его жены, когда она застыла рядом с ним. Ильдико выдернула пальцы из его руки и поднялась на одну ступень, расправив плечи, вскинув подбородок. Надменное выражение ее лица могло соперничать с лицом королевы. По толпе придворных прошел потрясенный вздох.
Бришен опустил руку на рукоять меча. Надеясь, что боги смилостивятся и ему не придется прорываться с боем из тронного зала, чтобы спасти жену от матери. Он покачивался на пятках, готовый схватить Ильдико и бежать.
– О каких жертвах вы говорите, Ваше Величество? – спокойно, без презрения, уверенно и невозмутимо проговорила Ильдико. – Я вижу лишь, что жених вернулся домой с невестой, проделав опасный путь. Он не ранен, не лишился руки или ноги. И я еще не успела запилить его до смерти.
В этот раз смех в толпе усиленно маскировали под покашливание. Бришен не знал, стонать ему или аплодировать. Остроумие Ильдико поможет ей или заслужить уважение, или лишиться жизни.