Когда они вышли из дома, он был бледнее обычного и молча прислонился к своему послушному коню.
– Бришен? – Ильдико стиснула локоть мужа, испуганная его тусклыми глазами и опущенными плечами.
– Все в порядке, Ильдико. Дай мне минутку. Когда отдаешь огонь жизни, внутри поначалу становится пусто. – Бришен провел рукой по лбу и слабо улыбнулся. – Я привык к воспоминаниям Талумея. Знаешь, мать в детстве часто ругала его за то, что он ковырял в носу.
Ильдико поморщилась. Удивительно, как у Талумея вообще остался нос, учитывая, какие когти у каи.
– Ты правильно сделал, что принес огонь его жизни матери, хотя вряд ли твои родители одобрили бы то, что ты встал на колени перед женой торговца.
Ее муж не уступал в гордости любому человеческому принцу, но при этом был любезным и, кажется, совсем не обращал внимания на свой титул. Ни один из тех принцев, графов или баронов, которых Ильдико знала, ни за что не преклонил бы колени перед тем, кто ниже по положению, даже во время религиозного ритуала.
Бришен фыркнул.
– Когда я вчера обсуждал с отцом нападение наемников из Беладина, он перво-наперво оттаскал меня за уши за то, что я унизил себя и опозорил свой род.
Ильдико, получавшая такие же выволочки от тети, ему посочувствовала.
– Надеюсь, это не помешало тебе заснуть ночью?
– Нисколько, – пожал он плечами. – Если преклонение колен унижает меня и позорит мой род, тогда мы – лишь тени. Королями нас не делает первородство или кровь, текущая по жилам, а нечто большее, жена.
По дороге обратно во дворец Ильдико крепко обнимала Бришена за талию. Если бы он потерял сознание, она не смогла бы его удержать, но по крайней мере замедлила бы падение. Время от времени он гладил ее руки, будто хотел приободрить. Она пожалела, что отказалась от экипажа.
В его комнатах их встретила небольшая толпа слуг. Бришен обнял Ильдико, заверил, что заглянет к ней позже, рухнул на кровать и мгновенно уснул. Ильдико распорядилась не снимать с него одежду и укрыла одеялом. Личный слуга мужа пообещал, что приглядит за ним и тут же сообщит, если что-нибудь случится.
Остаток вечера Ильдико провела в своих покоях. Она не ложилась до самого утра, напряженно вслушиваясь в звуки за стеной. Она уснула в тишине и, проснувшись следующим вечером, обнаружила на пороге свежего и бодрого Бришена, который предложил посмотреть королевские сады. На прогулке выяснилось, что он не знает названий цветов и растений, и Ильдико пошутила, что в оружейной от него было бы куда больше толку.
– Верно, – согласился он. – Но мне больше нравится, когда тебя окружает красота, а не вещи, предназначенные для войны.