Он не переставал удивлять Ильдико, этот принц каи с волчьей улыбкой и сияющей душой. Теплые слова тут же превратили сады – сонные черные колючие заросли, залитые солнечным светом – в самое ее любимое место в Харадисе.
– У меня самый лучший муж на свете, – сказала Ильдико вслух самой себе, купаясь в лучах утреннего солнца.
– Целиком и полностью согласен, – вдруг отозвался тот, о ком она думала.
Ильдико вздрогнула, очнувшись от воспоминаний, когда рядом с ней сел укутанный в плащ с капюшоном Бришен. Он повернулся к солнцу спиной – так, чтобы свет не попадал в лицо.
– Ты почему встал? – спросила она.
В такое время не спали только часовые, один из которых стоял неподалеку, в густой тени дерева.
На темном лице Бришена яркими щелочками светились глаза.
– Я могу спросить у тебя то же самое.
– Я соскучилась по солнцу, – ответила Ильдико. Она не жалела, что поменяла привычный режим, чтобы жить, как каи, но организм жаждал солнечного света. – И потом, я все равно не могла уснуть, так что решила пойти сюда. Тут тихо.
– И никого нет? – Он лукаво улыбнулся.
– Никого, – пожала плечами Ильдико. – При дворе гаури тоже много народу, но там я занималась своими делами и на меня не смотрели так…
– Пристально? – Она кивнула, и Бришен вздохнул. – С непривычки это очень утомительно.
– А ты привычен?
– Раньше был.
«Интересно, что поменялось?» – подумала она. Он ответил на ее невысказанный вопрос:
– Я почти все время живу в своем поместье, поэтому во дворце чувствую себя будто в гнезде, полном злобных ос. – Он провел пальцами по ее руке. – Как ты отнесешься к тому, чтобы отправиться домой? Мне не терпится показать тебе святилище.
Ильдико поймала его руку и поцеловала костяшки пальцев. Он слегка вздрогнул, и она рассмеялась.
– А нужно будет прощаться с твоей матерью?
– Разумеется, если хочешь немного помучиться. Я лично стараюсь по возможности ее избегать. Когда бы ты хотела выехать?
– Сейчас?
Он наклонился к ней и поцеловал ее в лоб.
– Я бы предпочел вечером. Тебе нужно поспать, и мне тоже. И убраться с этого ужасного солнца, пока я окончательно не ослеп.
– Сколько времени потребуется, чтобы собрать припасы и отряд и выехать? – Бришен, чистивший скребницей любимого коня, оглянулся через плечо.
Анхусет стояла у дверцы стойла, опираясь руками о перекладину. Услышав вопрос, она выпрямилась, и морщинка между серебристых бровей разгладилась.
– Сколько дашь. Я прослежу за приготовлениями. – Она потерла руки. – Значит ли это, что вы с херцегеши устали дефилировать перед придворными, будто призовые лошади?