– Мне очень жаль, – прошептала она ему в плечо. – Очень, очень жаль.
Она целую вечность гладила Бришена по волосам и обнимала, слушая быстрый стук его сердца и частое неровное дыхание, которое временами переходило в скорбный стон. Каи не плачут, но страдают как люди.
Наконец Бришен отпустил ее. Его глаза больше не светились красным. Ильдико тоже успокоилась. Она сжала его руку ладонями.
– Клянусь, что унесу эту тайну в могилу, Бришен.
Он сжал ее пальцы и улыбнулся уголком рта.
– Знаю, потому тебе и рассказал.
В молчании они вернулись в замок, когда над горизонтом загорелась тонкая алая полоса. Синуэ встретила Ильдико на пороге спальни.
– Ваше Высочество, вам нездоровится? – Она провела Ильдико внутрь, усадила на кровать и подала чашку с водой. – Это поможет. Дать вам платок? У вас глаза красные.
Ильдико немного подумала и решила обойтись полуправдой.
– Я плакала. – Она хотела засмеяться при виде озадаченного лица Синуэ, но нечаянно всхлипнула. – Люди плачут, когда им грустно. Я скучаю по семье. Сейчас все прошло, хотя платок бы не помешал.
Когда она закончила умываться и переоделась в ночную рубашку, солнце заливало равнины золотым светом. Ильдико прошмыгнула в покои Бришена и обнаружила его одетым в темном углу у открытого окна. Он смотрел на восток, на слепящий свет, и не обернулся, когда она подошла и встала рядом.
– Не надо.
Ильдико вздрогнула от его резкого тона и замерла.
– Бришен?
Он тихо вздохнул и заговорил мягче:
– Сегодня тебе лучше спать у себя.
Будто ледяная рука стиснула ей сердце. Она пошатнулась, но устояла. Дело не в ней. События прошедшей ночи вымотали ее. Наверняка Бришен растравил старые, не зажившие до конца раны. Он хотел побыть один, чтобы прийти в себя. И все же, одиночество подчас не лучший советчик. Ильдико подошла ближе.
– Ты точно хочешь горевать один?
Бришен невесело усмехнулся.
– Если бы дело было только в этом, я бы тебя не прогонял. – Он по-прежнему смотрел в сторону. – Мне не только больно, Ильдико. Я злюсь и хочу тебя. – Его голос зазвучал глухо на последних словах, и сердце Ильдико пустилось вскачь. – И у людей, и у каи такие вещи кончаются плохо. Сегодня тебе со мной опасно. Иди к себе. Поговорим завтра.
Ильдико бросилась прочь, унося с собой его слова. Она захлопнула дверь между их комнатами и заперлась на засов.
– Спасибо, дорогая.