Загадки истории. Чингисхан (Рощина) - страница 177
Перед трансоксианской знатью стал вопрос о сохранении власти, но оказалось непросто решить, кому можно было бы ее доверить. Претендентов было множество. Ушедший отец Тимура не занимал по-настоящему высокого положения, что ослабляло позиции его сына. Впрочем, вначале даже речи о нем не шло: у него имелись друзья и сторонники, но их авторитет и влияние распространялись лишь на лиц второго плана. Тимур, человек еще молодой, среди известных политических предводителей его авторитет значил мало. И все же ему удалось войти в группу основных претендентов, бок о бок со своим шурином Хусейном, внуком Казагана и Баязидом, вождем могущественного рода Джалаиридов. Хусейн надеялся благодаря родству с Казаганом поднять свой политический авторитет.
После смерти эмира Казагана в Трансоксиане не было сильного правителя. Страна находилась в состоянии полной феодальной раздробленности. В 50-х годах XIV века здесь выделилось несколько более или менее крупных владений, которые никому не подчинялись и враждовали друг с другом. Шахрисабз (Кеш) с областью подчинялся Хаджи Барласу. Ходжентом и его вилайетом владел Баязид, а в руках эмира Хусейна, внука Казагана, были Балх и часть вилайета.
Когда монгольский хан Тоглук-Тимур[25] появился со своим войском в 1360 году в Мавераннахре, там не нашлось правителя, который для борьбы с ним мог бы сплотить вокруг себя враждующих между собой владетелей. Поодиночке же они были бессильны бороться. Тоглук-Тимур дошел до Кашкадарьи, не встретив серьезного сопротивления.
Дипломатичность и умение чувствовать ситуацию помогли Тимуру в корне изменить свое положение. Ему удалось заручиться поддержкой хана илийских монголов, Чингизида Тоглук-Тимура. Выступив ему навстречу как дорогому гостю (не взирая на то, что тот шел завоевывать Трансоксиану), Тимур устроил пир в его честь и щедро одарил. Уловка возымела действие: тот стал считать его своим другом. Когда Тоглук-Тимуру из-за бунта пришлось отправиться в центр империи и покинуть берег Сырдарьи, он с легкостью доверил управление Трансоксианой Тимуру, оставив под его командой целую тьму, то есть корпус войск численностью десять тысяч сабель.
Такой успех в двадцать пять лет вскружил Тимуру голову! Он расслабился, почивая на заслуженных, по его мнению, лаврах. Он забыл о том, какой коварной может быть знать. В 1361 году возвратился Тоглук-Тимур, полный решимости покончить с этой беспокойной и невыносимой знатью. Эти люди не оказали сопротивления, большинство предпочло покориться. Тимур осознавал серьезность положения и, обуреваемый внутренними противоречиями, понимал, что ему нужно делать выбор. А состоял он в том, чтобы определиться, на чьей стороне выгоднее и безопаснее остаться. С одной стороны, он всем был обязан монголам, с которыми у него имелось много общего, но с другой — он ощущал себя настоящим тюрком. На что же решиться: остаться с монголами на вторых ролях или рискнуть всем, чтобы получить шанс стать первым среди тюрок. Не признававший полумер, он решился на самое трудное по выполнению, но сулившее максимальный выигрыш! Он сделал ставку на Трансоксиану, на тюрок, разорвав все отношения с ханом. Он поднял на щит заманчивую идею независимости, одновременно вступив в тесный контакт с племенами, чтобы шаг за шагом подтолкнуть их к восстанию. Однако мало кто захотел его слушать. Под угрозой оказалась жизнь Тимура, поэтому ему пришлось бежать. Благо не один он был таким сорвиголовой, способным на поступок. Бежать пришлось и его шурину Хусейну, который, подобно ему, лишился всего. Хусейн был одним из редких «националистов» и был готов дерзнуть и хоть что-то предпринять. Тимур стал его союзником. Теперь можно было вместе выступать против общих врагов. Впереди было три года жизни, полной приключений.