Аппетит растет во время еды. Чем далее, тем становилось очевиднее, что Тамерлан не удовольствуется завоеваниями в странах, соседствовавших с Трансоксианой, и постарается подчинить себе Иран целиком. В начале 1386 года он отправился в новый поход. Луристанские кочевники, не признававшие ничьей власти и не упускавшие случая пограбить, напали на караван паломников, возвращавшихся из Мекки. Это стало формальным поводом для выступления Тамерлана — он якобы хотел наказать преступивших закон гостеприимства. Конечно, предпринять эту кампанию Тимур планировал раньше и совершил бы ее безо всякого предлога, но случившееся сделало поход неизбежным. Когда Тимур подступил к Султании[26], находившийся там Ахмед Джалаирид сбежал.
Желание жить перевесило чувство собственного достоинства. Побег дал повод Тимуру презирать Ахмеда Джалаирида. Великий эмир всегда считал персов людьми, обделенными воинской доблестью, а значит, ничтожными. Тем не менее Ахмед Джалаирид был храбр и упорен; он покровительствовал ученым и поэтам, что, впрочем, не мешало ему оставаться беспринципным, жестоким и подозрительным до безумия: он дошел до того, что стал подозревать всех без исключения и, заботясь о личной безопасности, велел перебить все свое окружение. После взятия Султании Ахмед поселился в Тебризе, в Азербайджане. Но тут этот величественный город пережил опустошительный набег золотоордынского хана Тохтамыша, которого поддерживал Тимур. Джалаирид снова бежал, теперь — в Багдад.
В начале зимы великий эмир бросил свое войско на Грузию. Это был его первый опыт войны с христианами. Посему он не преминул объявить «священную войну», чем до этого не злоупотреблял. Грузины — народ крепкий, они отличался стойкостью, безумной храбростью и верностью своей религии, которой не утратили, оказавшись в мусульманском окружении. При этом Кавказ в целом для конной армии подходил не больше Эльбруса. К тому же, к этим трудностям нужно добавить время года — зиму. Но великий эмир трудности любил. Он и своих людей приучил к тому, что в их преодолении есть некое пьянящее чувство победы над самими собой, а это — первый шаг на пути к победе над неприятелем.
Грузинская кампания оказалась трудной, долгой, кровопролитной, как и война за Мазандеран. Карс был стерт с лица земли. Тбилиси взят штурмом. Сожженные и разоренные села и устлавшие дороги окоченевшие трупы соотечественников принудили царя Баграта V прикинуться сторонником ислама, чтобы наконец обрести мир и спасти себе жизнь. Решив, что плохой мир лучше войны, он и принял такое решение. Грузинские отряды были включены в состав войск Тимура, одни — силою, другие — убеждениями. Хотя о своей капитуляции Грузия не заявляла никогда.