Посреди нее виднелась убогая хижина, перед которой сидело на корточках человекоподобное существо в лохмотьях.
– А вот и Отшельник, – сказало яйцо ганцера. – Предупреждаю, он малость не в себе.
Двое землян не успели переварить эту информацию. Отшельник вскинулся и заорал:
– Стоять! Ни с места! Хальт! И назовитесь, чтоб знал я вас!
– Я Марвин Флинн, – сказал Марвин, – а это Отис Дагоберт, мой новый друг. Мы хотим бежать с этой планеты.
Отшельник будто не услышал; оглаживая длинную бороду, он уже задумчиво смотрел на верхушки деревьев. Но вот заговорил – на низких, мрачных тонах:
Уж пробил час; над самой над главой
Пролет гусей знаменовал беду;
И спешно сыч понурый пересек
В глухом лесу сокрытый дол, где я
Нашел приют, отвергнувши дары
Природы щедрой; звезды с вышины
Безмолвно озаряют сирый кров;
Древа пророчат бегство королям.
– Отшельник хочет сказать, – объяснило яйцо ганцера, – что предчувствовал ваш приход.
– Он что, и впрямь сумасшедший? – спросил Отис. – Стихами шпарит…
Реките ж зычно! Ибо не дано
Мне ползать по извилинам мозгов,
В измене закосневших и во лжи.
– Не хочет, чтобы вы шептались, – перевело яйцо ганцера. – Ему это кажется подозрительным.
– Я бы и сам догадался, – буркнул Флинн.
– Ну так валяйте, догадывайтесь! – рассердилось яйцо ганцера. – Я всего лишь пытался помочь.
Отшельник приблизился на несколько шажков, остановился и спросил:
Что нужды, в чем печаль, о чем слуга?
Марвин глянул на яйцо ганцера, но оно предпочло обиженно промолчать. Решив, что правильно понял значение услышанного, Флинн сообщил:
– Сэр, мы намерены бежать с этой планеты, а к вам пришли за помощью.
Отшельник замотал головой:
Ну что за мумбо-юмбо, что за вздор!
Овцы губастой блеянье и то
Звучит куда изящней и ясней.
– О чем это он? – спросил Марвин.
– Вы же такой умный, вот и сообразите сами, – отбрило яйцо ганцера.
– Извините, не хотел вас задеть.
– Ну да, как же.
– Я правда сожалею. И нижайше прошу переводить.
– Ладно, – неохотно согласилось яйцо ганцера, успевшее войти во вкус обиды. – Он говорит, что не понимает вас.
– Не понимает? Но я же выбрал самые доходчивые слова!
– Не для Отшельника, – возразило яйцо ганцера. – Хотите, чтобы до него дошло – пользуйтесь стихотворной речью.
– Я не смогу! – Марвина пробрала дрожь: у любого интеллигентного землянина при одной лишь мысли о стихах срабатывал инстинкт отвращения. – Просто не умею! Отис, может, ты?
– Только не я! – испугался Отис. – За кого ты меня принимаешь? За педика?
Молчанье зреет тучей грозовой.
Кто честен, говорит уклюжим ртом
Все напрямик. Визит сей не к добру.