Инглнук опустил голову и ничего не сказал.
– Что же до вас, миледи, – обратился Марвин к Катарине, – то я, хоть убейте, не возьму в толк, как вы могли выйти замуж за человека, пленившего вашего отца.
– Это крайне противоречивая и очень скверная история, – печально ответила Кэти. – Он добивался меня угрозами и безразличием; он давил на меня зловещей силой, которая есть только у него и которой никто не может противостоять. Паче того, он применил дьявольские снадобья, и двусмысленные слова, и искусные дурманящие пассы. Он помрачил мой рассудок и возбудил во мне неестественную страсть; я впадала в экстаз от прикосновений к его ненавистному телу, к этим мерзким губам. А поскольку в ту пору я отвергала помощь религии, как я могла отличить правду от морока, как я могла устоять?! Но это, конечно же, не служит мне оправданием.
У Марвина осталась последняя надежда, и он обратился к тому, кто ее олицетворял.
– Месье Жюль! – воскликнул Флинн. – Возложите длань на меч, и мы прорубим себе стезю к свободе!
Блэкамур сухо рассмеялся:
– Думаете, он на это пойдет? Ну, допустим. Но дельце, на которое вы его подбиваете, не проще пареной репы, уж поверьте.
Марвин впился взглядом в лицо друга и увидел стыд, что ранит глубже, чем сталь, и отравляет опасней, чем яд.
– Это правда, – молвил месье Жюль, стараясь сдерживать голос. – Я не в силах вам помочь, хотя из-за вашей беды у меня разрывается сердце.
– Что за дьявольскими чарами опутал вас Блэкамур?! – вскричал Марвин.
– К сожалению, мой добрый друг, – ответил несчастный Жюль, – это не чары, а всего лишь доводы, но они столь убедительны, столь логичны, что устоять перед ними невозможно. Это блистательное по замыслу и исполнению предприятие; в сравнении с ним самые грандиозные планы менее великих людей – всего лишь детские игры в песочнице… Известно ли вам, что я состою в тайной организации, в ордене Серых Рыцарей Святого Нисхождения?
– Нет, я не знал об этом, – сказал Марвин. – Зато я знаю, что Серые Рыцари – друзья просвещения и поборники добродетели и что они рьяно противодействуют оппозиции королю, к каковой принадлежит д’Огюстин.
– Вы правы, вы совершенно правы, – пролепетал месье Жюль, и болезненную красоту его черт исказило страдание. – Я верил в дело Серых Рыцарей! Но в последний день прошлой недели узнал, что наш Великий магистр Гельвеций скоропостижно скончался…
– От порции стали в печенку, – уточнил Блэкамур.
– …и теперь я обязан подчиняться новому Великому магистру, подчиняться так же слепо и безоглядно, ибо клятву свою мы принесли не человеку, но ордену…