Что, Николай Петрович, не нравится? То-то же, зря ты про Кропоткина ляпнул, это по всем статьям выходит незаконная слежка за иностранцем, да еще и за рубежом! Так что играть можно не в одни ворота.
— Хорошо, — протянул полицейский. — Будем считать, что недоразумение улажено, но оставайтесь пока в городе.
— А вот тут, боюсь, придется вас огорчить, мне необходимо выехать в Петербург.
— Отложите поездку.
— Не могу, чемпионат ждать не будет.
— Господи, какой еще чемпионат???
— Чемпионат мира по фигурному катанию.
Кожин исполнил классический фейспалм.
— С вами с ума сойти можно, Михаил Дмитриевич!
***
— С вами с ума сойти можно, Михаил Дмитриевич!
— А как вы хотели, Сергей Васильевич, иновременной агент, чужеродное тело, физические и социальные возмущения вокруг меня будут просто по определению.
Зубатов только покачал головой. Говорили мы с ним в его кабинете в Департаменте полиции, на Фонтанке, против Михайловского замка, куда я приперся в наглую и передал визитную карточку заведующему Особым отделом. Ждать в вестибюле среди ваз и пальм пришлось всего пять минут — я так понимаю, полицейский чиновник успел только обернуться туда-сюда, приняли меня без промедления.
— И понятное дело, умные люди, да еще имеющие возможность взглянуть на ситуацию в охвате, как бы сверху, эдакую странность непременно заметят. Вот и ваш Кожин — сам толком не понимает, что во мне не так, но чует и пытается прихватить. Так что нижайше прошу — уймите Николая Петровича, пока он дров не наломал.
— Так вы ваши социалистические экзерсисы поумерьте-то, — тыкнул в мою сторону карандашиком начальник политического сыска.
— Вот уж нет, мы же с вами договорились вместе террор сбивать, так что мне иначе никак.
Зубатов встал и прошелся, продолжая вертеть в руках карандаш, потом вдруг спросил:
— Гоц ваших рук дело?
— И моих тоже.
— И как это вам удалось?
— О подробностях умолчу, но сильно помогли сионисты.
— Хорошо. Я распоряжусь, чтобы Кожин вас больше не тревожил. Но и вы, будьте любезны, ведите себя сдержанней.
— То же самое могу посоветовать и вам, Сергей Васильевич. Уволил-то вас как раз нынешний министр Плеве, так что аккуратнее.
Зубатов метнул в мою сторону тяжелый взгляд, но ничего не сказал и лишь звякнул колокольчиком, вызывая служителя проводить меня на выход.
На реке Фонтанке, чуть в стороне от здания Департамента полиции шла бойкая торговля мороженой рыбой с саней, по набережной скрипели полозья и сновали закутанные по самые уши фигуры — мало того, что было просто холодно, так еще и противный ветер с моря добавлял отвратности. Нет, Питер зимой красив неимоверно, но уж больно холоден и мрачен, лучше все-таки летом, белые ночи и все такое, но чемпионат летом не провести, нету еще искусственного льда, только натюрель.