— Ди, сегодняшний вечер многое расставит по своим местам. Пока отдыхай и наслаждайся свободой, — Озерский ослепительно сверкнул голливудской улыбкой, и я окончательно потеряла голову. Прижалась к его щеке губами, поспешно пробормотала:
— Помада не оставила след. Ты идеален!
А ведь фраза его про мою свободу была судьбоносной…
Предложение от Озерского! Все по плану! Я все контролирую! У меня будет крепкий брак и счастливая семья! Двое разнополых детей!
Откуда это взялось в моей голове?!
Наверное, стоит пояснить, почему я ни словом не обмолвилась о чувствах.
Так уж вышло, что я очень скурпулезно скрывала свое прошлое. От всех. От сотрудников на работе, от своего мужчины. И очень хотелось бы забыть свое детство и стереть все факты и от себя…
***
Криминального со мной ничего не произошло. И слава Богу.
Но моя биография не была идеально вылизанным глянцем, который требовала богемная тусовка столицы.
Мама умерла, когда мне было всего три месяца от роду. Несчастный случай, попала под машину, а водитель скрылся с места преступления, оставив ее умирать на обочине. Отец от горя, одиночества и грусти начал спиваться.
Жить в столице дорого. Эту прописную истину знают все приезжие, арендующие жилье. Хорошо, что квартира у нас с отцом была в собственности. Но на все остальные заморские блага и развлечения денег катастрофически не хватало. Да что там, мне на учебу не хватало!
Отец — вечно пьяный охранник на лакокрасочном заводе, не задумывался о моем будущем. Бывало его прорывало на откровения и поучения меня. Тогда он часами лил воду:
— Дианочка, солнышко, ты у меня красавица. Вся в маму. Та тоже была роскошной девушкой…я влюбился в нее с первого взгляда, — тут в сотый раз шел прострационный рассказ о первой встрече моих родителей, об их большой и светлой любви, затем пьяные слезы отца, когда он вспоминал аварию и преждевременную кончину мамы, и в конечном итоге, вывод, — Ты, девочка с мозгами. Не пропадешь. Надо тебе найти хорошего парня. Обязательно, состоятельного и порядочного. Чтоб я с чистой совестью передал тебя в хорошие руки, — и вспышка протрезвения, — Кстати, у тебя не осталось немного наличности от стипендии. Мне очень надо, доченька. Отдам сразу из зарплаты.
Деньги отец все пропивал. Я его не осуждала. Потому что так ему было легче доживать свой век в одиночестве. Не всегда он был таким ласковым со мной. Часто он не просил, а настаивал. А в пьяном бреду повышал голос и бил меня. Эти всплески агрессии я старалась забыть, перелистнуть дни унижения и боли, как неинтересные главы в романе.