Но я на этом не остановился, немного покрасив в более тёмный тон лицо и наставив ей несколько родинок. Ещё и брови осторожно подрисовал побольше, что довольно заметно её изменило.
И, глядя на неё, я мог сказать, что перед нами совершенно другая девушка. Правда, сиськи слишком большие…
— Надо утолстить её немножко.
— Утолстить? — удивилась одна из служанок постарше.
— Да. Наесть она столько жира не сумеет, поэтому…
Поэтому мы сшили ей небольшую подкладку на тело. Кто-то носит корсет, чтобы сделать талию поуже, а Юноне мы бахнули наспех сшитую подкладку, чтобы сделать её толще. И под конец, одев её в обычное тряпьё, мы могли полюбоваться на новую Юнону. Смуглая, накинувшая несколько лет, в родинках, с монобровью и в очках, она выглядела как баба из деревни или бедных районов. Не страшная, но и не имеющая ничего общего с Белыми Клыками.
Как говорили, подстраховок много быть не может. Всё же не только жизнь Юноны зависела от этого, но и род, и его будущие дела, ведь вскройся это, и у многих поменяется отношение к нам.
— Я сама себя не узнаю… — пробормотала Юнона, глядя в зеркало и крутясь. — Похожа на женщину из бродячих народов.
Да, точно смуглая женщина из бродячих народов. Ей только бусы ещё дать…
— Осталось перекрасить мальчика и немного его переодеть, — посмотрел я на парня. — Он будет твоим сыном.
Теперь у них была новая история.
Никаких связей с родом, никаких связей с городом Линт-Хайвен и родами.
Они родом из далёкой деревни Опушка, что на юге под Марионом. Жили обычно, на отшибе, ни с кем особо не общались. Решили перебраться на север, где можно охотиться на пушного зверя, в надежде на лучшую жизнь. Муж, жена и их маленький ребёнок не богатые, но имеющие достаточно денег после продажи дома и своей скотины, чтобы купить две лошади и отправиться на север.
Эту историю придумал не я — Диор. Им даже вещи дали относительно поношенные и пыльные, чтобы выглядели под стать своей легенде.
Отправить их решили спозаранку, поэтому ещё одну ночь Юнона с братом смогли поспать в нормальной кровати. Возможно, это был последний раз, когда они могли поспать как аристократы, так как ни я, ни Диор возможности вернуться сюда не видели. И нас подставят, и рода сожрут.
Юноне было больно покидать родные места, я видел это. Могилы братьев и свежие могилы родителей. Пусть и руины теперь, но родной дом (который я ещё ни разу не видел вживую), родной город, улицы и все те вещи, что остались после неё. Она оставляла кусочек самой себя.
— Точно не к эльфам? — уточнил Диор, поймав меня на этаже. — Там ей будет безопаснее, как по мне.