Я погружала пальцы в ворохи тканей и кружев и словно слушала их историю, улавливала никому незаметную магию. Объяснить это иначе было нельзя.
К вечеру, когда я как раз заканчивала с очередным нарядом — белоснежным платьем, таким легким и воздушным, словно перо, вспомнила о договоре с Лигалом. Вздохнула, кусая губы, и полезла под стол искать закатившийся клубок с нужной лентой.
Тот не находился, я тихо ругалась.
— Должен признать, вид впечатляющий, — раздался голос Кая.
Я вздрогнула, ударилась головой о стол, а потом выползла, держа в руках злополучную ленту.
Запыхавшаяся, растрепанная, обсыпанная нитками и блестками, я была дивно как хороша. Любого мужика сражу наповал, пусть только в очередь выстраиваются.
Кай помог подняться и неожиданно, глядя в глаза, спросил:
— Вы ни о чем не хотите рассказать, Ярослава?
Я помотала головой прежде, чем подумала над ответом.
Сейчас, когда ко мне неожиданно отнеслись с такой теплотой и заботой, стаскивать нитку из зачарованной ткани казалось кощунством. Но Лигал умел мстить. И скажи я Каю правду, все обернется плохо. Договора, подписанные кровью и закрепленные магией, нарушать нельзя.
Почему же мне так противно и мерзко от себя самой?
Одна из наставниц однажды сказала, что пока не совершен плохой поступок, шанс всегда есть. Исправлять ошибки труднее.
Маг неожиданно подхватил меня на руки и усадил прямо на ворох тканей, лежавших на столе, чуть сдвинув в сторону почти законченное платье. Затем отошел, взял со стула сверток, который явно принес с собой, развернул.
— Вы ужинать не пришли.
И протянул еще теплый мясной пирог. Пока я ошарашено жевала, наблюдая, как маг при помощи заклинания призыва добывает ароматный чай, совсем стемнело.
Кай уселся рядом со мной на стол, оглядывая заваленные поверхности, но ругать за беспорядок не стал. И когда с пирогом и чаем было закончено, призвал бутылку вина и хрустальные бокалы.
— За тебя, Ярослава. За твой талант. И за совместное счастливое будущее.
Маг разлил по бокалам темный напиток и выпил. Я слегка пригубила, но вино оказалось вкусным. Ягодное послевкусие, разливающееся внутри тепло. А говорят, не бывает лета среди зимы. Но я смотрю в пронзительные глаза Кая, пью вино и тянусь к нему — самому желанному на свете.
Останавливаюсь.
— Мне кажется, вы преувеличиваете, когда говорите про успех.
Маг усмехнулся и заметил:
— Пожалуй, я преуменьшаю. Или вы не знаете, кто купил одно из тех платьев со снежными розами?
Я уставилась на мужчину, пожимая плечами. Мое дело — творить, а не назначать цену и выяснять, кто покупатель.