— Ублюдок!!! — со зверским выражением на лице якудза дергает на себя, подцепленный, ноготь.
— Аааааааааааа!!! — сознание тонет в океане боли. Сквозь пелену слез, различаю довольную улыбку одноглазого маньяка. Он с каким-то необъяснимым вожделением смотрит на окровавленную ногтевую пластину, зажатую в тисках плоскогубцев.
— Ну как, продолжим или будешь и дальше упрямиться, а малыш? — через несколько секунд, после того как я замолкаю, спрашивает Керо. Якудза лучится довольством, словно кот, обожравшийся сметаны. Судя по счастливой роже бандита, он испытывает небывалый прилив дофамина от произошедшего. Радость переполняет ублюдка и это хорошо. Для меня хорошо…
«Ну что, Керо, ты получил удовольствие? Эйфория от долгожданной сатисфакции уже затуманила твой разум?»
— Я скажу…все скажу. — сиплю «сорванным» голосом в ответ. — Он…живет рядом…с…
— Керо! Я не слышу, что говорит сопляк. — Оябун, внимательно следящий за пытками, подается вперед, дабы расслышать мое бормотание, но расстояние, между нами, слишком велико, чтобы мои слова достигли его старческих ушей.
— Кажется, уродец сорвал голос.
— Ну, так подтащи сопляка поближе! — кажется, глава Мацуба-Кай начинает терять терпение.
— Простите, босс! — Керо хватается за поручни стула, к которому я привязан, и тянет предмет мебели на себя. Под громкий скрип деревянных ножек о паркет, перемещаюсь вплотную к торцу длинного стола, во главе которого восседает Оябун в окружении советников из Санро-кай. — Говори!
В качестве стимула одноглазый мечник щелкает плоскогубцами у моего уха. Волосы на загривке встают дыбом и из глубин сознания выползает, недавно затаившийся, страх. Горло перехватывает спазм. Я знаю, что должен сказать, чтобы все это прекратить, но мне чертовски страшно. Наверное, впервые в жизни страшно по-настоящему.
— Выколи себе второй глаз. — с трудом выдавливаю из себя слова, которые станут началом конца.
— Керо! Что он лопочет?! — выговаривает босс своему подчиненному.
Но одноглазому мечнику не до причитаний Оябуна, моя Ку-айки уже поселилась в теле расслабившегося якудзы. Холодный металл скальпеля погружается в, неприкрытую повязкой, глазницу. На секунду воцаряется тишина, а затем помещение тонет в душераздирающем, полном боли, крике. Око за око, паскуда!
Я все-таки перетерпел, сумел себя пересилить. Не воспользовался Ку-айки раньше. Да, потерял ноготь, но зато сократил расстояние до цели. Гребанный Оябун — не мог сесть поближе.
— Керо, что ты, мать твою, такое творишь!? — вскакивает босс Мацуба-кай с насиженного места. За ним подрываются и советники.