Резерфорд секунду подумал.
– Я понял, о какой штуковине вы говорите. Я действительно забрал ее. Подумал, что она может пригодиться для… для еще чего-нибудь.
– А вы знаете, где она сейчас?
– Не совсем. Но сейчас я пытаюсь ее разыскать. Она мне нужна для… в общем, кое для чего нужна.
– Если найдете, позволите мне посмотреть, нет ли там чего-нибудь о моем отце?
– Не знаю, имею ли право, – сказал Резерфорд. – Это ведь собственность города. Не знаю… не будет ли…
– Но мы говорим о документах давности, может быть, даже больше чем семидесятилетней, – сказал Клостерманн. – Чья конфиденциальность будет этим нарушена? Тем более что все эти документы, в принципе, должны быть в открытом доступе. До пожара они хранились в реальном архиве. Ну? Что вы на это скажете?
Резерфорд промолчал.
– Если проблема в вознаграждении, то имейте в виду, я не останусь в долгу. Вы очень не пожалеете, если я только смогу посмотреть хоть одним глазком. Терпение – не моя добродетель. Да и годы уже не те.
Расти смущенно поерзал на кушетке.
– Дело вовсе не в этом… – начал было он.
– Тут проблема во времени, – сказал Ричер. – У Расти слишком много дел, он готовится перевернуть очередную страницу в своей жизни, и – не сомневаюсь, что вы об этом догадываетесь, – у менеджеров информационных технологий время стоит дорого.
– Насколько дорого? – спросил Клостерманн.
– Десять тысяч долларов его может устроить. Наличными.
Клостерманн встал и протянул руку.
– Так говорите, вы его личный консультант, мистер Ричер? Начинаю думать, что и мне, наверное, понадобится кто-нибудь в этом роде. Сколько времени вам нужно, чтобы найти документы?
– Трудно сказать так сразу… Мы над этим работаем. Я дам вам знать.
Возвращаясь к машине, Ричер молчал. Нутро подсказывало ему, что он и раньше мог сталкиваться с Клостерманном. Где-нибудь в казарме. В барах. В тюремных камерах. В офисах. На глухих улицах. Да где угодно. В любой точке планеты. Или, по крайней мере, встречал людей типа Клостерманна. У которых рыльце в пушку, которые воображают себя настолько умными, что могут любого обвести вокруг пальца. Умеют искусно запутать следы. Нет, Ричер не считал, конечно, что все, что наговорил ему Клостерманн, – вранье. Насчет иммиграции своего отца, например. Или его дел в бизнесе. Многое легко проверить, и только дурак станет врать, приводя подробности, опровергнуть которые можно в два счета. Но вот история семьи проверку на вшивость не прошла. Желание написать ее якобы для сына. Уж больно красивенький получается бантик. Нет уж. Скорее, Ричер поверит, что в этом семейном шкафу прячется скелет, да еще не один. Что-то такое, что не в ладах с законом. Или нечто постыдное. Вещь, которую Клостерманн хотел бы поглубже закопать. Или представить в ином свете. И этот секрет стоит десяти тысяч долларов, выплаченных лишь за возможность хотя бы взглянуть на документ, в котором о нем упоминается. Допустим, что за него можно выложить толстую пачку наличных. Стоит ли он жизни Тони Гарзы? И Резерфорда?