Ты растёшь, и вот уже молекулы сливаются в одну сплошную массу. Пейзаж вокруг тебя стремительно меняется. Ты видишь горы и овраги, дивные долины с удивительными, неземными деревьями без листьев и веток. Как в стихотворении, ты на неведомых дорожках видишь следы невиданных зверей. Потом ты видишь и самих животных. Они пугают тебя своими огромными челюстями и волосатыми головами… Постепенно всё это уменьшается, и ты вдруг видишь, что находишься внутри… стула — такого же, как тот, на котором ты сейчас сидишь. Ты быстро-быстро растёшь дальше и вот уже видишь, что находишься на планете, похожей на Землю. Вокруг тебя деревья и дома. Ты растёшь, и видишь вдалеке речку, а ещё дальше — горы. Ты вырастаешь, и видишь что и эта планета круглая. Опять попадаешь в Космос и видишь Солнце и другие планеты — не такие, как наши, но очень похожие. И опять всё повторяется. Ты опять оказываешься внутри атома. Опять попадаешь на планету. Может быть, на этот раз планета будет совсем не такая, как наша. Может быть, теперь на ней не будет никакого стула, а будут бушующие ураганы из метана и серной кислоты. В следующий раз ты увидишь диковинных зверей, похожих на наших динозавров…
Ты растёшь, растёшь, растёшь… и никак не вырастешь. Ты уже не понимаешь — где ты. Начинаешь путать Солнечные Системы и атомы — ведь они так похожи… Ты растёшь не переставая, но сколько бы ты ни рос — ты никогда не упрёшься головой ни во что. Ты будешь расти бесконечно. И тоже самое случилось бы с тобой, если бы ты начал не расти, а уменьшаться. Ровно то же самое, только в обратном порядке. Ты складывался бы до бесконечности и никогда бы не исчез совсем.
— Это похоже на матрёшек… — очнулся от оцепенения заворожённый Стёпа.
— Совершенно верно. Но только самая большая и самая маленькая из этих матрёшек соединены друг с другом, как концы этого шланга. Получается такая восьмёрка из матрёшек. Это трудно себе представить, потому что наше сознание представляет себе только три измерения — длину, ширину и высоту. На самом деле измерений гораздо больше. Их может быть и бесконечное множество. И в такой системе, как ты понимаешь, уже не может быть понятий большое — маленькое…
— Значит всё, что вокруг нас — это…
— Да, это своего рода иллюзия. На Востоке говорят — Майя. Мы видим только то, что способен видеть наш глаз, да и то — не всегда. Скорее то, что хочет видеть наше сознание. Оно рисует нам наш собственный мир. Нашу киноплёнку, как ты говоришь…
— Но мы же с вами сейчас видим одно и то же?
— Почти. Все видят мир немного по-разному…