— Пусть каждый выбирает сам — какой метод ему ближе, — продолжал Стёпа. Не нужно никого заставлять. Кто-то мыслит прямолинейно — ему ближе методология. А кому-то нравится разбираться в хитросплетениях фактов и делать фантастические гипотезы. Пусть и это будет… Ведь многие открытия были сделаны непредсказуемо. Кому-то яблоко упало на голову, кто-то залез в ванну с водой, а кто-то вообще во сне увидел своё открытие… Какая уж тут логика?
— Ну вот, ты сам себе противоречишь, коллега, — радостно воскликнул папа. — Сам ведь говоришь, что нужно объединить две системы в одну, и тут же говоришь, что должны быть две системы, и пусть каждый выбирает себе по душе…
Папа был опытный полемист, и дискуссии на учёном совете были его родной стихией…
— Да, наверное… ты прав… Не нужно заталкивать всё в одну систему… Пусть будет и методология, и фактология, и ещё с десяток других … лОгий… сОфий… нЕтик и мЕтрий… Пусть расцветают сто цветов, а наука пусть будет… непредсказуемой… Пусть не только физика будет «занимательной»… Пусть дети тоже занимаются наукой, а учёные пусть будут… как дети… Пусть они не будут такими серьёзными, и пусть знают, что они не всё ещё знают… Дважды два, хоть и равно четыре, но… пусть они допускают, что иногда это и не так… Ведь даже электрон может одновременно быть в разных местах… Что делать учёному, если он захочет его… их сосчитать? Пусть он допустит, что может быть чудо… Что Земля может быть плоской… или квадратной… Кто знает… И тогда чудеса станут наукой, а наука станет чудесной… Ведь вы же сами говорили, что надкрылья жука — это чудо… это невозможно с точки зрения науки… Значит, если бы вы не увидели своими глазами, а прочитали бы о них в газете, то сказали бы, что это невозможно… что это лженаука… А теперь вот и слово подходящее нашлось — позитрон… Давайте не будем ничего отвергать… даже, если оно кажется вредным или невозможным… Если мы поймём, что нет в Мире ничего вредного, что всё создано нам на пользу, то тогда… не будет ничего невозможного… Слушатели сидели с открытыми ртами. Первым не выдержал дядя Алик:
— Браво, коллега! — воскликнул он. — Вы были неподражаемы… Мы действительно стали слишком серьёзны. Мы перестали делать прекрасные глупости и… как там дальше?
— Лазить в окна к любимым женщинам, — напомнила Сонина мама.
— …да, именно… Наша жизнь стала более предсказуемой, а любви стало меньше… И счастья стало меньше… Ведь счастье нельзя запрограммировать… Так же, как и великое открытие… Взять хотя бы наше открытие. Если бы не случай, мы не нашли бы чудесные, — дядя Алик в упор посмотрел на Стёпиного папу, — надкрылья чудесного, неведомого науке, — опять посмотрел, — жука. Науке нельзя консервироваться в себе. Консервация — это вырождение. Как в биологии. Должен быть приток свежей крови. Иначе будет болото. Все эти комиссии по лженауке нужно упразднить. Пусть расцветают сто… тысячи цветов… Спасибо, коллега. Позвольте пожать вашу руку…