— Вот… — скромно потупившись, произнёс Стёпа.
— Это наши само… добролёты — не менее скромно произнесла Соня.
— Можно позырить? — спросил для порядку Серёжа и, не дождавшись ответа, поковылял к стоящим рядом добролётам. Саша молча последовал за ним.
Подойдя ближе, они, не переставая восхищаться, принялись обсматривать и общупывать каждый сантиметр добролётов. Ни Сашу, ни Серёжу нисколько не смутил примитивный вид аппаратов. Воображение, наверное, дорисовывало Саше и Серёже недостающие детали и отсутствующие прибамбасы. Поцокав языками и обнюхав всё как следует, Саша с Серёжей вернулись на свои места и переключили своё внимание на Стёпу с Соней, периодически косясь на добролёты. Настала очередь расспросов.
Стёпа представлял себе, что он ответит на все «откуда?» и «почём?». Он отдавал себе отчёт, что придётся уступить Серёже, и дать прокатиться на Лётике. В конце концов, он сам вчера обещал — никто его за язык не тянул…
Но чего совершенно не ожидал Стёпа — так это Серёжиного «подари». Он даже не поверил своим ушам и решил, что ему послышалось, когда рядом раздался сдавленный шёпот:
— Подари… мне… его…
Стёпа стал оглядываться по сторонам, чтобы уточнить — что же это было, и увидел, что Саша смотрит на Серёжу, как на диковинное животное — со страхом и восхищением. Значит он — Стёпа не ослышался? И Серёжа действительно это произнёс?
— Подари, слышь… — подтвердил Серёжа своё желание, и судорожно облизал пересохшие губы. Глаза его при этом ничего не выражали и только блуждали по небольшому пространству, отведённому им на довольно обширной территории Серёжиного лица…
— Ну хочешь — давай меняться… Ну чё ты хочешь? Хочешь — приставку дам… игровую… картриджи… — бормотал как в полусне Серёжа, потихоньку наступая на Стёпу. Стёпа стал пятиться назад, не понимая, как ему себя вести. Саша с Соней стояли, разинув рты.
— Ну, ты же хотел мне сделать подарок… Так подари… Будь другом…
Стёпа был так ошарашен, что ничего не мог произнести. Он совсем не обращал внимания на тревожную музыку, которая играла у него внутри. Вместо того, чтобы проснуться и призвать на помощь своего лучшего друга и советника — свою Душу, Стёпа пребывал в оцепенении и только пятился назад… В конце концов, можно было сказать, что вещь не его, а папина, и что он просто не имеет права ей распоряжаться… Но Стёпа пятился и пятился, не отрывая своих глаз от пустых и страшных глаз Серёжи.
Уже Саша, придя в себя, стал потихоньку нашёптывать:
— Серёнь, ты чего? Отвянь…
Но Серёжа всё шёл и шёл. А Стёпа всё отступал и отступал. Постепенно его реальность стало заволакивать туманом. Всё поплыло у Стёпы перед глазами. И только Серёжины холодные безжизненные глаза — как у хищной рыбы, Стёпа видел чётко и ясно.