Вопрос, где сесть и где есть, – здесь и вправду один из основных, а пословица «скажи мне, где ты ешь, и я скажу тебе, кто ты» – одна из самых справедливых.
Президент Саркози после своей победы поужинал в модном и дорогом Fouquet’s, и не было ему прощения. Зажрался, сказал народ и через много лет, нарядившись в «желтые жилеты», с удовольствием сжег ресторан.
Когда был избран президент Франсуа Олланд, он не подкачал и в решающий день поужинал в провинциальном Le Centrale в своем городке Тюлль, где он много сроков оттрубил депутатом. И вся страна – без всякого андерсеновского волшебного горшка – знала, что было на столе. Сначала утиный паштет, потом сморчки, сейчас сезон, потом говяжье филе с перигорским соусом и, наконец, клубничный десерт, а запил он это бордо. Так и писали в газетах.
Что ел в ночь своего избрания президент Макрон – мы не узнаем, а вот где он отпраздновал выход во второй тур президентского голосования, знают все. Он пошел на Монпарнас в «Ротонду», за что тоже получил порцию упреков. И даже двойную порцию. Но тем не менее выбор был достойный – знаменитое кафе с историей, литературное. Точно в Лувр сходил. И в то же время это не самое дорогое в Париже, так что пусть ест, если нравится.
Всеобщий интерес к тому, что не в своей тарелке, принимает самые забавные формы. Я подумал об этом вчера, когда мы отправились ужинать в одно рыбное место на бульваре Распай. Я боролся с дорадой (разумеется, натуральной, свирепой, дикой, морской, а не воспитанной в морском колхозе) и удивлялся, почему сосед, красавец-француз, заглядывает мне в тарелку. Я боролся, а он смотрел, смотрел, смотрел – и наконец не выдержал. Взяв из моих рук плоский нож и трехзубую вилку, он мгновенно распластал дораду, как Ленин марксизм, – на три источника и три составные части.
«Извините, – сказал он. – Не удержался. Я, знаете ли, хирург».
Зимой снега не допросишься
#парижскиевремена́
Жизнь в Париже имеет строгий ритм, с чередой событий и праздников. В нее входит и четыре времени года, как же без них, и недели моды, и День взятия Бастилии с его ежегодным военным парадом, и обязательные магазинные скидки, и Рождество, которое как раз проходит без малейших скидок на что бы то ни было и которое встречают с покорной радостью – слишком многих оно требует жертв.
Вторая моя зима в Париже тоже вышла суровой. Уже в середине декабря оказалось почти невозможным бегать в булочную без пиджака и в туфлях на босу ногу. Холодно стало валяться на травке в Люксембургском саду, и даже местный адмирал парусных корабликов, которые дети могут погонять длинной палкой в пруду, снизил цены за прокат с двух евро до одного.