– Не знаю, что ты имеешь в виду.
– Неужели?
Он бросил на нее быстрый взгляд.
– Конечно, есть… ну… кое-какие подробности.
– Я должна все знать, если мне предстоит тебе помочь, ты так не думаешь?
Ричард бросил на нее странный взгляд.
– Почему ты думаешь, что я хочу, чтобы ты мне помогла?
Она немного удивилась:
– Дорогой Ричард, я твоя жена.
Он вдруг улыбнулся прежней, приятной, беззаботной улыбкой.
– Да, ты моя жена, Тео. И очень хорошенькая жена к тому же. Я всегда терпеть не мог уродливых женщин.
Ричард начал ходить взад и вперед по комнате, как обычно, когда его что-то беспокоило.
– Не стану отрицать, что ты отчасти права, – заговорил он. – Есть кое-что. – И замолчал.
– Да?
– Так чертовски трудно объяснять женщинам подобные вещи… Они всё понимают не так, воображают, что… всё не так, как есть.
Тео ничего не сказала.
– Понимаешь, – продолжил Ричард, – закон – это одно, а правильно или неправильно – совсем другое. Я могу сделать то, что абсолютно правильно и честно, а закон посмотрит на это совсем иначе. Девять раз из десяти все сходит с рук, а на десятый – срывается.
Тео начала понимать. «Почему я не удивлена? – подумала она. – Неужели я всегда чувствовала в глубине души, что он нечестный человек?»
Ричард продолжал говорить. Он объяснял ей свои поступки с ненужной словоохотливостью. Тео была довольна, что он скрывает реальные детали дела многословием. Речь шла о собственности на большой участок земли в Южной Африке. Что именно сделал Ричард, ей было неинтересно знать. Он заверил ее, что с точки зрения морали все было честно и открыто; а вот с точки зрения закона – ну в этом все и дело, нельзя отрицать тот факт, что он нарушил закон.
Рассказывая об этом, Ричард то и дело бросал быстрые взгляды на жену. Он нервничал и смущался – и все же оправдывал себя и пытался объяснить то, в чем даже ребенок мог распознать правду. Наконец, в разгар оправданий, он сломался. Возможно, быстрый взгляд Тео, полный упрека, стал тому причиной. Ричард опустился в кресло у камина, обхватив голову руками.
– Вот как обстоит дело, Тео, – удрученно сказал он. – Что ты собираешься с этим делать?
Она подошла к нему, ни минуты не помедлив, и, опустившись на колени возле кресла, прижалась лицом к его щеке.
– Что можно сделать, Ричард? Что мы можем сделать?
Он притянул ее к себе.
– Ты это серьезно? Ты хочешь мне помочь?
– Конечно. Мой дорогой, конечно.
Ее слова заставили его заговорить откровенно, даже вопреки своей воле:
– Я – вор, Тео. Вот что это значит, если отбросить красивые слова, – просто вор.
– Тогда я – жена вора, Ричард. Мы утонем или выплывем вместе.