Мистер Саттерсуэйт дважды раздраженно прищелкнул языком. Правильным было его предположение или нет, но он все больше убеждался, что автомобили сегодня ломаются гораздо чаще, чем прежде. Он доверял только тем автомобилям, которые были его старыми друзьями и выдержали проверку временем. У них имелись свои особенности, однако он о них знал и удовлетворял их требования раньше, чем они становились слишком настойчивыми. Но новые автомобили! В них, конечно, полно новых приспособлений, различных типов окон, приборная доска с новым, отличающимся от прежнего расположением датчиков, красивые панели из полированного дерева, – но твоя рука неуверенно повисает над незнакомыми кнопками включения противотуманных фар, дворников на лобовом стекле, дросселя и тому подобного. Все эти кнопки расположены в таких местах, где ты не ожидаешь их увидеть. А когда это сверкающее новое приобретение отказывается работать, механик из местного гаража произносит слова, которые просто выводят из себя: «Зубки режутся. Великолепные автомобили, сэр, эти родстеры, просто супер. Все новейшие аксессуары. Но у них тоже бывают свои детские болезни, знаете ли. Ха-ха». Как будто речь идет о младенце.
Однако мистер Саттерсуэйт, человек уже немолодой, был совершенно уверен, что новая машина должна быть абсолютно взрослой, испытанной, проверенной, а ее «зубки» – в полном порядке еще до того, как она поступает в распоряжение покупателя.
Мистер Саттерсуэйт направлялся с еженедельным визитом к друзьям за город. Еще при выезде из Лондона у его нового автомобиля появились некоторые опасные симптомы, и вот теперь его доставили в гараж, чтобы поставить диагноз и определить, сколько пройдет времени, прежде чем он сможет возобновить движение к месту назначения. Его шофер консультировался с механиком. Мистер Саттерсуэйт сидел, стараясь не проявлять нетерпения. Вчера вечером он по телефону заверил своих друзей, что приедет задолго до вечернего чая. Он доберется до Довертон-Кингсборна, уверял мистер Саттерсуэйт, гораздо раньше четырех часов.
Он снова раздраженно прищелкнул языком и попытался думать о чем-нибудь приятном. Бесполезно сидеть здесь в состоянии крайнего раздражения, все время смотреть на часы, снова щелкать языком и, как он это понимал, успешно изображать курицу, которая снесла яйцо и гордится своим достижением.
Да. О чем-нибудь приятном… Разве он не заметил чего-то приятного, когда ехал сюда? Совсем недавно. Что-то он увидел из окна, что его порадовало и взволновало… Но он не успел подумать об этом, потому что автомобиль совсем перестал слушаться, и неизбежность срочного визита на ближайшую станцию обслуживания стала очевидной.