Поль поднялся и обнял Фанетту:
– Ладно, пошли. Хватит с ума сходить. Вчера человека убили. А несколько дней назад еще одного. Вот пусть полиция с этими убийствами и разбирается. А здесь оставаться опасно.
– А как же Джеймс? Мы же должны…
– Здесь нечего делать. В доме никто не живет. И вообще, Фанетта, если ты в себе уверена, тебе надо пойти в полицию и все рассказать. Откуда нам знать, может, эти два убийства связаны между собой? Ты понимаешь, о ком я? О том дядьке, которого нашли мертвым на берегу ручья…
– Нет! – выкрикнула Фанетта.
Нет, нет, нет! Поль, только не ты! Не заставляй меня сомневаться в себе!
– Фанетта, ну подумай сама, кто тебе поверит? Никто! Джеймс жил как клошар. На него никто не обращал внимания.
Они ненадолго остановились на шоссе Руа, подождали, пока проедут машины, и перешли на другую сторону. Над вершинами дальних холмов, вдоль берегов Сены, начинали собираться тучи. Ребята не спеша шагали по направлению к деревне. Вдруг Поль остановился.
– А может, сказать учительнице? – предложил он. – Она любит живопись. Даже придумала, чтобы все участвовали в конкурсе для этого, как его, фонда Робинсона. Вдруг она и Джеймса знала? Во всяком случае, она тебя поймет. Скажет, что надо делать.
– Ты так думаешь?
– Я уверен. Это отличная идея. – Он наклонился к самому уху Фанетты. – Открою тебе один секрет. Я заметил, что учительница тоже носит в волосах серебряные ленточки. Значит, она тоже принцесса. Понимаешь?
Фанетта взяла его за руку.
Хоть бы время остановилось. Чтобы мы с Полем так и стояли здесь, на этой улице, всегда. Пусть все вокруг меняется, а мы все будем стоять и стоять, вдвоем. Как в кино.
– Пообещай мне одну вещь, Фанетта.
Их пальцы сплелись.
– Пообещай, что закончишь картину. Ты должна выиграть конкурс Робинсона. Что бы ни случилось! Потому что важнее этого ничего нет.
– Я не зна…
– Джеймс сказал бы тебе то же самое. Уж это-то ты знаешь. Джеймс хотел, чтобы ты победила в конкурсе.
52
Дети свернули на улицу Шато д’О. Сейчас они скроются из вида. Из-за занавески их силуэты кажутся слегка размытыми. Только Нептуну все равно. Все так же дрыхнет под вишней.
Бедная девочка! Ей кажется, она сумеет вырваться. Ха-ха. Ей кажется, она написала шедевр. И спрятала его под мостками. Ей кажется, она взлетит над прудом Моне. Над Живерни. Что сила искусства поможет ей преодолеть земное притяжение. Что ее скромный гений, про который ей прожужжали все уши, сметет все препятствия на ее пути.
Радужные кувшинки! Бедная дурочка.
Что за жестокая насмешка судьбы.
Я повернулась к своим «Черным кувшинкам». Желтые венчики светились на фоне траурной черноты, созданной кистью отчаявшегося творца.