А вот это уже апперкот. Он вырубил Бенавидиша. Серенак чуть поколебался – не разумнее ли остаться за пределами ринга? – но все же скользнул под канат:
– Полагаю, месье Пуссен, разговоры о том, что в доме и мастерской Моне до сих пор хранятся, покрываясь чердачной пылью, десятки полотен мастеров, вы также относите к разряду деревенских легенд?
В глазах Паскаля Пуссена вспыхнула искра, словно Серенак выдал некий секрет, известный лишь посвященным.
– Кто вам такое сказал?
– Вы не ответили на мой вопрос, месье Пуссен.
– Верно, не ответил. Видите ли, дом и мастерская Моне являются частным владением. Я много раз бывал там в качестве эксперта, но вы должны понять, что есть вещи, являющиеся профессиональной тайной. Позвольте мне, в свою очередь, еще раз спросить вас: откуда эти слухи?
Серенак одарил его широкой улыбкой.
– Вы тоже должны понять, месье Пуссен, что у полицейских есть вещи, являющиеся профессиональной тайной.
В комнате повисла напряженная тишина. Ее нарушил скрип старинных кресел – оба инспектора дружно поднялись на ноги. Директор музея торопливо вскочил, проводил их до порога и запер за ними дверь.
– А он не из болтливых, – заметил Бенавидиш, когда они остановились в холле под тондо «Кувшинки».
– Скрытничает, – согласился Серенак. – Слушай, Сильвио, а ты здорово продвинулся в вопросах искусства. Я бы сказал, круг твоих интересов вышел далеко за рамки грилей.
Бенавидиш решил принять реплику начальника за комплимент.
– Я собрал информацию из разных источников, а потом попытался сопоставить полученные сведения. Но, к сожалению, яснее картина не становится. Даже наоборот!
Они вышли в мощеный двор музея. По Сене плыли баржи. На правом берегу возвышалось странное строение – так называемый Дом на старом мосту. От разрушенного моста осталось всего две опоры, и на них и стоял дом, готовый, казалось, в любой миг ухнуть в серую воду.
– У тебя таблица с собой? – спросил Серенак.
Сильвио покраснел, но достал из кармана сложенный лист бумаги.
– Знаете, патрон, я тут вчера попытался подойти к этому делу с другого конца. Это пока только черновик, но…
– Покажи.
Серенак чуть не выхватил листок из рук помощника. Бенавидиш нарисовал треугольник, в который вписал несколько имен. Лоренс задумчиво запустил в волосы пятерню.
– Сильвио, что это еще за пирамида?
– Н-не знаю… – пробормотал тот. – Я еще сам не разобрался. Просто хотел посмотреть на факты под новым углом. С самого начала у нас как бы три группы улик, каждая из которых ведет в своем направлении. «Кувшинки» Моне, любовницы Морваля и дети. Вот я и изобразил их графически. Почему бы не предположить, что чем ближе тот или иной персонаж к центру треугольника, тем больше причин заподозрить его в совершении преступления?