Его убили прямо посреди пшеничного поля.
А мама боится, что ее дочку примут за ненормальную.
Джеймс...
Фанетта вытянула руку. Ей чудилось, что еще чуть-чуть – и она прикоснется к лунным кратерам, пройдется пальцами по лунным ущельям.
Джеймс…
Неужели я и в самом деле его выдумала?
Нашла в поле несколько потерянных кистей, на берегу – пятна краски, а остальное додумала. Мама постоянно повторяет, что я живу в выдуманном мире, не имеющем ничего общего с реальностью. Вот бы и правда в него переселиться…
Чем больше я думаю о Джеймсе, тем больше верю, что его и в самом деле никогда не существовало. Я выдумала его, потому что мне был нужен человек, который сказал бы, что у меня талант, что я должна писать, думать только о себе и работать, работать, работать…
Быть эгоисткой.
Мама никогда не говорит ничего такого. А Джеймс говорил то, что мог бы сказать мне папа. То, что я хотела бы услышать от папы.
От папы художника. Папы, который гордился бы мной. Папы, который однажды увидит мое имя в углу картины, выставленной в самой престижной галерее на другом конце света, и воскликнет: «Это же моя дочь! Моя маленькая девочка! Самая талантливая на свете!»
Фанетта перевела взгляд на темные фасады соседних домов.
Нет! Нет! Нет! Мой папа не живет в нашей деревне! И мама не ходит к нему в дом убираться. Мой папа не может быть старым жирным вонючим уродом. Этого просто не может быть.
Хотя мне плевать.
Нет у меня никакого папы. И вместо него я выдумала Джеймса. Благодаря ему я написала свою картину, свои «Кувшинки». Завтра ее отправят на конкурс. Это все равно что бросить в море бутылку…
Завтра.
Фанетта улыбнулась.
Такая большая луна – это хороший знак.
Тем более что завтра у меня день рождения.
Школьный двор серебрился в лунном свете. Луна сегодня была ненормально огромной. Стефани попыталась объяснить детям, что такое перигей и эллиптическая орбита. Изобразила на доске несколько примитивных рисунков и посоветовала им лечь сегодня спать попозже, чтобы увидеть все своими глазами. Она написала на доске цифры: 14 процентов – это то, на сколько Луна сегодня будет казаться больше, чем обычно; 30 процентов – на сколько она будет ярче.
Луна своей формой повторяла очертания круглого окна у них в мансарде. Как будто стекло вырвалось из плена и улетело в небо. На улице Бланш-Ошеде-Моне не было ни души. Трепетали листвой липы на площади перед мэрией. На деревню словно пролился серебряный дождь.
Жак лежал рядом. Даже не поворачиваясь, Стефани поняла, что он не спит. Лежит и молча смотрит на нее. Мысль о близости с Жаком с каждым днем казалась все непереносимей. Жак не поменял ни одной из своих привычек. Они продолжали спать в одной постели, хотя он не делал попыток к ней прикоснуться.