– Если вы меня убьете, то в любом случае потеряете Стефани. В любом случае…
Жак Дюпен, не сводя с инспектора глаз, медленно отступал.
– Хватит болтать. И так сколько времени зря потратили. В последний раз говорю вам, инспектор: черкните три слова и исчезните. Это не так уж трудно. Вы быстро обо всем забудете. И никогда сюда не возвращайтесь. Только от вас зависит, прольется кровь или нет.
Неожиданно Жак Дюпен сложил губы трубочкой и свистнул. На его зов примчался Нептун.
– Думайте, Серенак. Быстро.
Серенак не сказал ни слова, лишь машинально положил руку на лохматую собачью голову.
– Вы ведь знаете Нептуна, инспектор? В Живерни все знают Нептуна. Веселая собака, обожает играть с детишками. Все его любят. Да его нельзя не любить. Он добряк, и мухи не обидит. Я его сам люблю.
Ружье мгновенно опустилось вниз, к коленям Серенака, и оказалось в двадцати сантиметрах от морды Нептуна. Пес смотрел на людей с обычным своим доверием – ни дать ни взять ребенок, поднявший глаза на родителей.
Тишину под тополями разорвал звук выстрела.
Это был выстрел в упор. В голову.
Пес рухнул на землю бесформенной массой. Рука Серенака была в крови, рубашку и брюки забрызгало кровавыми ошметками.
В сердце инспектора закрался панический страх, лишая способности ясно мыслить. Дюпен снова поднял ружье и в долю секунды упер его в грудь противника.
– Думайте, Серенак. Быстро.
72
В такой солнечный майский день школа кажется тюрьмой.
16:29.
Дети с веселыми криками выбегали из класса. Родители, поджидавшие их на площади возле мэрии, на бегу ловили своих отпрысков; те, кому удалось вырваться из родительских рук, удирали под липы, на улицу Бланш-Ошеде-Моне.
Выпустив последнего ученика, Стефани закрыла дверь класса. Хоть бы никто не начал приставать к ней с вопросами. Хоть бы ее не задержали родители…
Еще несколько минут, и она окажется в объятиях Лоренса. Наверное, он уже на Крапивном острове. Их отделяют друг от друга какие-то сотни метров. В коридоре она замешкалась возле вешалки, раздумывая, взять ли пиджак, но в конце концов решила оставить. На ней было легкое платье – то самое, в котором Лоренс видел ее в первый раз, десять дней назад.
На площади возле мэрии она с удовольствием подставила солнцу обнаженные руки.
Как будто оно светит специально для меня…
Стефани поймала себя на том, что радуется как девчонка.
Проходя мимо здания мэрии, она посмотрела на свое отражение в стекле и даже удивилась, до чего она хороша в этом простом платье. Скоро Лоренс снимет его и забросит в крапиву… Ей стоило немалого труда не пуститься бегом по улице Бланш-Ошеде-Моне. Вместо этого она подошла к окну поближе и распустила пучок – серебристые ленты блеснули на солнце. Может быть, заскочить домой? Погладить платье и… снять белье? Надеть платье прямо на голое тело? И так пройти через всю Живерни… Раньше ей такое и в голову не пришло бы. Но почему бы и нет? Она задумалась.