Бенавидиш вскочил со стула и схватил свою куртку. Лоренс Серенак дружески хлопнул его по плечу:
– Давай, Сильвио, дуй! Об остальном забудь!
– Да… Ой… Но…
– Беги, дурила!
– Спасибо, Лор… То есть патрон… Ну, это… Лоренс, я…
Он пытался надеть куртку, но руки отказывались попадать в рукава.
– Чего ты тянешь? – торопил его Серенак. – Беги давай!
– Уже бегу. Последнее, патрон… Можно на «ты»?
– Давно пора, дубина.
Инспектор Бенавидиш окинул взглядом подобранные и спасенные бумаги, задержавшись на фотографии Стефани Дюпен, шагнул к двери и с порога сказал:
– Я взвесил все за и против и пришел к выводу, что ты правильно решил бросить это дело!
Лоренс Серенак слушал, как стучат на лестнице башмаки убегающего помощника, затем хлопнула входная дверь и настала тишина. Серенак медленно складывал в красную архивную коробку материалы расследования. Фотографии, отчеты, записи. Подойдя к полке, пробежал глазами по расставленным в алфавитном порядке другим коробкам и нашел место для своей.
На букву «М». Дело Морваля.
Он отступил на шаг. Дело Морваля превратилось в одно из сотен других, также оставшихся нераскрытыми. Однако, несмотря ни на что, из головы не шли слова Сильвио.
Какому-то ребенку грозит смертельная опасность.
Один ребенок умирает. Другой рождается.
Сильвио забудет…
Лоренс Серенак почти весело посмотрел на кучу сапог, сваленных в углу, – владельцы за ними так и не явились, что неудивительно, это старье годилось разве что на помойку. На столе по-прежнему лежал гипсовый слепок следа, найденного на берегу ручья. Да уж, иронично подумал он, расследование завершилось пшиком. И тут же перекинулся мыслями к Стефани и смерти Нептуна.
Да, он принял верное решение. Хватит уже смертей.
Что же до фиалковых глаз Стефани, ее фарфоровой кожи, бледных губ и серебристых лент в волосах… он про них забудет.
Во всяком случае, надеется забыть.
79
– Дай сюда картину, – повторил Винсент.
С ножом в руке он заговорил совсем другим голосом, будто сразу стал на несколько лет старше, – так говорят подростки, накопившие немалый опыт в уличных потасовках. Поль крепче прижал к себе картину.
– Винсент, откуда у тебя этот нож?
– Нашел! И вообще, это не твое дело! Гони картину! Ты сам понимаешь, что я прав! Если тебе действительно дорога Фанетта…
У Винсента странным образом менялись глаза. Начиная от уголков, они наливались кровью. Как у настоящего безумца. Поль раньше никогда не видел Винсента в таком состоянии.
– Ты мне не ответил. Где ты нашел этот нож?
– Не переводи разговор!
– Почему на ноже кровь?
У Винсента дрожала рука. Красноты в глазах прибавилось.