– Так охотничий сезон вроде еще не открыт?
Голос учительницы звучал сухо и равнодушно:
– Владелец холма над Астрагальской тропой Патрик Делоне добился разрешения на круглогодичный отстрел диких кроликов вне территории заповедника. На известковых почвах, да будет вам известно, кролики плодятся с немыслимой интенсивностью. Дайте своим людям задание проверить, и они вам подтвердят: в сельскохозяйственном управлении департамента лежит документ с перечислением участков, регулярно подвергающихся набегам вредоносных грызунов, и списком лиц, которым, с согласия Делоне, позволено охотиться в его владениях. В этом списке, чтоб вы знали, все его приятели из Живерни, в том числе мой муж. Все покупается… А они палят себе круглый год без перерыва, и притом на совершенно законных основаниях.
Серенак свел брови. Весь его вид говорил о том, что если он ничего и не записывает, то все запоминает.
– Спасибо, мы обязательно проверим. К вам зайдет мой помощник. Могу вас сразу успокоить, он далеко не такой нахальный, как я. Стефани, а что делал ваш муж в то утро, когда случилась трагедия?
Стефани шагнула в сторону и сорвала листок с ближайшей ивы.
– Значит, вы специально привели меня сюда, инспектор? Чтобы допросить на месте убийства? Так сказать, с целью оказания психологического давления?
– Вы не… Я не… – забормотал инспектор.
– В то утро Жак ушел на охоту, – еще суше ответила Стефани. – Очень рано. Что абсолютно нормально для этого времени года – если погода позволяет. Как видите, у моего мужа нет алиби. Но и мотива у него тоже нет. То обстоятельство, что Жером Морваль делал робкие попытки за мной ухаживать, не может служить мотивом. Мы с ним несколько раз прогулялись вместе по окрестностям – как сейчас прогуливаемся с вами. Разговаривали о живописи. Он был интересным собеседником и очень образованным человеком. Дальше этого мои отношения с Жеромом Морвалем никогда не заходили.
Стефани Дюпен проследила взглядом за течением воды, а затем подняла глаза на Лоренса Серенака.
Непроницаемые глаза.
– Судите сами, инспектор. Допустим, я сейчас поскользнусь, а вы меня подхватите. Кто-нибудь может это увидеть. Кто-нибудь, наделенный наблюдательностью и воображением. Он может даже нас сфотографировать. Здесь такое случается сплошь и рядом. При этом и вы и я будем точно знать, что между нами ничего не было.
Серенак не удержался и посмотрел по сторонам. Он заметил несколько размытых фигур, но далеко, за полями. Ни одного дома поблизости не было. Кроме мельницы Шеневьер.
– Простите меня, Стефани, – пробормотал он. – Я… Мне… Это всего лишь одна из версий. Наверное, я не совсем точно выразился, когда сказал про «главного подозреваемого». – Он чуть помолчал и продолжил: – На самом деле, по мнению моего заместителя инспектора Бенавидиша, – мнению, которое я разделяю, – существуют три возможных мотива убийства Жерома Морваля. Ревность – поскольку он менял любовниц как перчатки. Спекуляция произведениями искусства – поскольку он увлекался коллекционированием живописи. И наконец, некая тайна, связанная с ребенком.