Стефани ненадолго задумалась. Когда же заговорила, в ее голосе звучала ирония:
– Тогда главной подозреваемой должна быть я. Все три следа ведут ко мне, не так ли? Я иногда разговаривала с Морвалем; я организую конкурс рисунков; я лучше всех знаю окрестную детвору. Я права?
Она криво усмехнулась своими бледными губами и протянула ему обе руки со сжатыми кулаками, будто предлагала тут же надеть на них наручники.
Серенак натужно рассмеялся:
– Напротив, вы чисты как никто. Судя по вашим словам, вы не были любовницей Морваля, не пишете картин и у вас нет детей.
Инспектор едва успел договорить, как почувствовал, что ляпнул что-то не то. Глаза Стефани внезапно потемнели, словно сказанное Серенаком причинило ей боль.
Словно у скрипки лопнула струна.
Нет, она не может так искусно притворяться. Он повторил про себя все, что только что произнес вслух.
Вы не были любовницей Морваля.
Вы не пишете картин.
У вас нет детей.
Поведение Стефани доказывало, что он в чем-то ошибся. Что по меньшей мере одно из этих утверждений ложно.
По меньшей мере одно.
Какое именно? И связано ли оно с расследованием убийства? У Лоренса снова возникло ощущение, что он увязает в болоте, цепляясь за детали, не имеющие никакого значения.
По улице Коломбье они медленно дошли до школы. Оба молчали. Прощаясь, оба чувствовали непонятное смущение.
– Стефани, как положено говорить в таких случаях, я прошу вас никуда не уезжать, чтобы полиция могла в любой момент с вами связаться.
Он постарался смягчить свои слова улыбкой. Она ответила с подчеркнутой теплотой:
– Разумеется, инспектор, я к вашим услугам. Найти меня нетрудно. Я либо в школе, либо дома. – Она указала взглядом на круглое окно в мансарде. – Как видите, мое королевство не слишком велико. Ах да, чуть не забыла. Через три дня я поведу детей на экскурсию в сад Моне.
И она скрылась за школьной дверью, напоследок окатив Лоренса сиреневым дождем своих глаз. Он чувствовал, как этот поток проникает ему в мысли, заставляя видеть окружающее в новом свете – реальность дробилась и распадалась, словно беспорядочные мазки кисти на холсте.
Стефани Дюпен.
Какую роль она играет в этой истории?
Виновницы? Или жертвы?
Эта женщина лишила его покоя. Единственным разумным выходом было бы отказаться от расследования, вызвать судебного следователя, свалить все на Сильвио или кого угодно еще.
Его останавливало только одно.
Интуиция. Она подсказывала ему, что Стефани Дюпен безмолвно взывает о помощи.
23
Из своей башни я все отлично разглядела. Как парочка стояла под моей вишней. Ленты из фольги в волосах учительницы. Грязь на ботинках инспектора, топтавшегося на месте убийства.