У него за спиной открылась дверь, в галерею вошел Лоренс Серенак. Инспектор Бенавидиш повернулся к Амаду Канди.
– Я же вам говорил, он вот-вот будет, – с нескрываемым облегчением произнес он.
Амаду Канди медленно поднял руки. Галерист-сенегалец был настоящим великаном: если поставить друг на друга двух типичных японских туристов, как раз получится один Канди. Одет он был в просторный балахон – бубу – пастельных тонов, с яркими африканскими узорами.
– А я, инспектор, ничуть не волновался. Я же понимаю, что по сравнению с вашим мое время ничего не стоит.
Галерея Канди внутри напоминала свалку. В каждом углу стояли и лежали картины разного формата, как в музее, который то ли только что переехал в новое помещение, то ли собирается переезжать. Должно быть, это помогало создать у посетителя иллюзию, что ему крупно повезло – в таком бардаке наверняка найдется подлинная жемчужина живописи, продающаяся за сущие гроши.
Амаду Канди был тот еще хитрец.
Оба инспектора осмотрелись, куда бы присесть. Сильвио Бенавидиш устроился на ступеньке лестницы, между двумя картонными коробками, а Лоренс Серенак оседлал узкую деревянную лавку, заваленную литографиями.
– Месье Канди, вы знали Жерома Морваля? – задал вопрос Серенак.
Амаду Канди остался стоять.
– Да. Жером был просвещенным любителем искусства. Мы с ним беседовали, я давал ему советы. У него был отменный вкус. В его лице я потерял друга.
– И хорошего клиента, не так ли?
Вопрос Серенака прозвучал грубовато. Не иначе, узкая скамья впивалась инспектору в то, на чем люди и сидят. Канди не обратил на агрессивный тон никакого внимания и продолжал улыбаться смиренной улыбкой.
– Если вам угодно. Ваша работа – подозревать всех и каждого, инспектор.
– Тогда, я надеюсь, вы простите меня за прямоту. Давал ли вам Жером Морваль поручение найти для него «Кувшинки»?
– И свою работу вы делаете превосходно, – хмыкнул Канди. – Да, помимо прочего, Жером Морваль просил меня навести справки о рыночной цене на произведения Клода Моне.
– В том числе на «Кувшинки»?
– В том числе. Между нами говоря, это была безнадежная затея, и Жером прекрасно это сознавал. Но ему нравилось браться за неосуществимые проекты.
– Почему он обратился именно к вам? – вступил Бенавидиш.
Амаду Канди взглянул на него, Кажется, до галериста только сейчас дошло, что оба инспектора сидят, а он торчит между ними стоя.
– В каком смысле – почему ко мне?
– Почему Морваль обратился с этой просьбой к вам, а не к кому-то другому?
– А почему бы и нет? Вы сомневаетесь в моей профессиональной компетентности? – Канди широко улыбнулся, обнажив белоснежные зубы. – Ну конечно, если бы речь шла о приобретении образца примитивного искусства, тогда понятно, но просить сенегальца разузнать что-нибудь насчет импрессиониста… Однако вы зря волнуетесь, инспектор. Жером также заказывал мне рог волшебной антилопы.