И это были не пустые слова. У Фанетты настоящий дар. Насколько же она талантливее его! Как будто Господь Бог специально повелел ей родиться в Живерни, а потом сделал так, что они познакомились.
Сегодня она назвала его «папашей Троньоном». Тем самым, с картины Робинсона. Джеймсу подумалось, что он мог бы умереть вот так, с наслаждением вспоминая произнесенные Фанеттой слова.
Папаша Троньон…
Всего два слова, но в них вся его жизнь. От шедевра Теодора Робинсона до нахальства гениальной соплячки.
Ну надо же.
Он – папаша Троньон.
Кто бы мог подумать?
Солнце скрылось.
А ведь десяти еще нет… Почему-то резко стемнело. Или солнце, которому надоели прятки, решило сыграть в жмурки? Встало за тополем и считает до двадцати, давая луне возможность отбежать подальше?..
Джеймс открыл глаза. Его охватил ужас.
Над лицом навис камень. Огромный булыжник на расстоянии не больше полуметра.
Что за сюр?
Он слишком поздно сообразил, что это не сон. Булыжник со всего размаху врезался ему в голову. Висок взорвался страшной болью.
Он быстро перевернулся на живот и пополз через поле. До ручья совсем недалеко, а там человеческое жилье, там мельница. Он позовет на помощь.
Но из горла не вырвалось ни звука. Джеймс чувствовал, что теряет сознание. В ушах звенело, голова превратилась в огромный, готовый лопнуть шар.
Джеймс прополз еще немного. Он чуял, что нападавший где-то здесь, совсем рядом, и намерен его прикончить.
Но чего он ждет?
Взгляд уперся в два деревянных столбика. Мольберт. Он вцепился в ножки мольберта и напряг все силы в попытке подняться.
Мольберт с грохотом обрушился на землю. Упал ящик с красками. По траве рассыпались тюбики, кисти, карандаши. Джеймсу вспомнилась надпись на внутренней стороне крышки ящика. «Она моя. Здесь, сейчас и навсегда». Значит, это все-таки была угроза. Но он так и не понял, от кого она исходила и почему.
Может быть, он видел что-то такое, чего не должен был видеть?
Ну вот, теперь он умрет, так ничего и не узнав. Ему казалось, что вместе с кровью из головы вытекают, впитываясь в землю, последние мысли. Но он продолжал ползти, давя животом тюбики с красками.
Над ним снова нависла тень.
Надо повернуться, твердил себе Джеймс. Постараться встать на ноги. Что-то сказать. Но он не мог, охваченный леденящей паникой. Тень пыталась его убить. Она захочет довести дело до конца. Он должен бежать. Звон в ушах стал сильнее, мешая думать. Теперь в мозгу вспыхивали только самые короткие мысли. Бежать. Отсюда. Подальше.
Он опрокинул второй мольберт. Во всяком случае, так ему показалось. Кровь заливала глаза. Он почти ничего не видел. Пейзаж вокруг окрасился в ржавые красновато-пурпурные тона. Наверное, вода уже близко. Он спасется. Кто-нибудь ему поможет.