— Чего делать-то? — Карп взглянул на напарника.
— Молчать. — Валентин наклонился к Мартынычу и тыльной стороной ладони ударил его чуть ниже уха. Бухгалтер, хрюкнув, повалился на пол.
— Ты же его убил!
— Убьешь такого кабана! Очухается, не волнуйся. Снесем в подвал, а там пусть разбираются.
— Он же потом — это!..
— Правильно. Если будешь болтать. Только ни черта он не вспомнит. А вспомнит — скажем, что упал и ударился.
На этом и порешили. Эвакуировав Мартыныча, Валентин наконец-то вернулся в каморку. И очень вовремя, потому что уже через пару минут старенький телефон взорвался хрипловатой трелью. Звонил Алоис.
— Ты будешь нужен мне, — тихо и отчетливо проговорил босс. — Завтра к трем.
Все тот же лапидарный стиль, и ни намека на панику. Валентин мысленно поаплодировал боссу. Он не сомневался, что бумаги, полученные от него неделю назад, Алоис успел изучить от корки до корки. И не только те, что касались вокзальных дел. Странно, что он не позвонил раньше. Хотя, возможно, потому и не звонил, что занимался бумагами. Было среди тех листочков кое-что интересное.
По-настоящему интересное! Еще раз мерси Юрику и его институту. БМ-2 ЕТ продавал хозяев со спокойной совестью и весьма продуктивно.
— Хорошо, к трем подойду. — Валентин спугнул усевшуюся на стол муху. — Но хочу упомянуть об одной мелочи. Вы догадываетесь, о чем я?
— Приедешь — поговорим и об этом.
— Мне не нужны слова, мне нужны документы. Весь комплект. Согласитесь, я ждал долго и терпеливо. Вспомните свое обещание.
— Я помню.
— Тогда почему бы мне не получить их завтра? Уверен, мне есть что предложить взамен.
— У тебя осталось что-то еще? Я же спрашивал тебя!
— Я ничего не утаивал. Кое-что появилось совсем недавно. Но главное — мне действительно нужны документы. Самым срочным образом.
— Что-то стряслось?
— Нет, но горячее желание стать полноправным гражданином своей родины…
— Хорошо, хорошо. Жду тебя завтра со всеми бумагами.
Положив трубку, Валентин с воплем запустил полотенцем в распахнутую сумку и не попал. Полотенце угодило в раскрывшийся дверной проем. На пороге стоял Степчик — багроволицый, с блуждающим бессмысленным взором. Для администратора бурная ночь, как видно, не завершилась по сию пору.
— Эт-т-т кто? Чапа?.. — Он икнул, тщетно пытаясь сфокусировать разбегающиеся глазки.
Третья стадия, определил Валентин, самая тяжелая, фактически — последняя перед отходом в беспамятство. Валентин брезгливо поджал губы. Ничего, кроме отвращения, главный хозяйственник спорткомплекса у него не вызывал. Длинные, зачесанные назад волосы, одутловатое лицо, в простонародье называемое ряхой, рылом или шайбой, маленькие свинячьи глазки. Все попытки администратора выглядеть мужественно завершались неудачей. Степчик был глуп, а ввести в обман окружающих, обладая подобным качеством, — вещь проблематичная. Валентин знал, что вечерами Степчик регулярно занимается на тренажерах, наращивая мускулатуру и корректируя торс, однако авторитета это ему не добавляло. Атлета Степчик по-прежнему напоминал только со спины — в профиль он был подобием обрюзгшего Наполеона. А не увольняли Степчика лишь потому, что и в мире крутых требовалась услужливая исполнительность. Умственная неполноценность сочеталась в нем с редкостной расторопностью, а большего Сулику и не требовалось. Он нуждался в преданном слуге и такового нашел в лице Степчика.