— Неужели это так? — спросил он, придав голосу по возможности обиженный тон.
— А то ты не знаешь.
— Светик, радость моя, давай не будем препираться.
— Опять у тебя денег нет оплатить мобильник? — съязвила Светлана.
— Представь себе, есть. Просто я не хочу терять драгоценное время на пустые разговоры.
— И это говорит законченное трепло!
— Света, я обидеться могу.
— Можешь, но не обидишься.
— И знаешь почему? Не успею. Потому что я уже лечу к тебе.
Никита дал отбой.
Светлана встретила его в строгом деловом костюме, естественном для службы в управе: серая юбка, серый жакет и под ним бордовая блузка. Никаких излишеств. Скромные сережки и любимое колечко с бирюзой.
В прихожей она выразительно посмотрела на часы.
— У меня времени в обрез. Выкладывай, что тебе нужно, — сказала Светлана, когда они прошли в гостиную и сели в кресла у журнального столика.
И выметайся отсюда, закончил ее мысль Никита.
На столике лежало несколько журналов, и Никита рассеянно стал их перебирать.
— Ну так? — нетерпеливо спросила Светлана. — Ты не в избе-читальне.
Никита отбросил журналы.
— Кофейком не угостишь? — спросил он.
После секундного замешательства Светлана сказала:
— Сейчас сварю.
Она ушла на кухню. Оставшись один, Никита хотел включить телевизор, но не осмелился после такого неласкового приема и снова принялся листать журналы.
— Так что тебе нужно? — спросила Светлана, вернувшись с двумя чашками кофе.
Последнюю неделю она убеждала себя в том, что у Никиты к ней исключительно профессиональный интерес репортера уголовной хроники, и не более того.
Это была необходимая позиция для девушки, решившей положить конец отношениям пусть даже с любимым человеком. Уж слишком они затянулись.
Но в любой позиции всегда есть потенциальные трещины.
— Как живешь? — спросил Никита.
— Здрасьте… Давно не виделись. Лучше расскажи, как ты живешь. Головка не болит?
Никита понял: о вчерашнем сабантуйчике она тоже знает. Наверняка подруги настучали.
— А как я могу жить? — пожал он плечами. — Нормально.
— Тогда поставлю вопрос иначе. На что ты собираешься жить?
Никита буквально присосался к чашке с кофе. Стараясь выиграть время, он спросил:
— А чем, собственно говоря, вызван твой вопрос?
— Никита, не валяй дурака. Уже весь город знает, что тебя уволили.
— Неужели ты думаешь, что меня уволили вчистую? — с деланным возмущением воскликнул Никита.
— Именно так думают все.
— Кто все? Обыватели города Подколодинска?
— Не смей оскорблять наш город, коверкая его название! — потребовала служащая местной управы.
— Хорошо. Не буду. Но довожу до твоего сведения: я перешел на внештатную работу. Это к вопросу о том, на что я буду жить. И заметь: перешел по собственному желанию. Отчасти, — добавил он, чтобы придать видимости правдоподобия для своей фантазии. — Чем и был так возмущен Горыныч.