— Странно.
— Тут много странного. И я его хорошо знаю…
— Кого?
— Того, кто эти странности придумал.
— Боба?
— Нет, Боба такие мелочи не очень интересуют.
— А зачем Псы нападают на нас? — спросила Белла.
— Псы служат Бобу. Не знаю, что вы задумали, но он хочет вас остановить. Так что придется выбрать, — ответил Призрачный Осел, показывая копытом в сторону огней.
Белла выбрала и решительно направилась к огоньку справа, Марк поспешил следом, а за ними сидящий как собака Осел повернул морду и приветственно кивнул розовому женскому призраку, который стоял рядом и смотрел вслед уходящим.
Огонек оказался небольшим костром в пустыне, рядом с которым сидела пожилая женщина в одеяниях, вышитых рисунками с козами. Марк вспомнил, где уже видел такие изображения. Огонь был маленьким, но живым и настоящим. Юноша узнал топливо.
— Где вы раздобыли кизяк? — Каким-то образом Марк чувствовал, что здороваться здесь необязательно.
— Ну, точно не от Призрачного Осла, — хрипло рассмеялась женщина.
— Вы жрица Геры? — спросила — Белла, которая, видимо, тоже узнала изображения на одеждах.
— Да. Я сестра Мэй. А у вас измотанный вид. Присядьте и покушайте.
Марк понял, что действительно очень устал от всех недавних пережитых им потрясений. Сестра Мэй протянула Белле огромный пуховый платок, а затем откуда-то из своих одежд вынула два… белых. кусочка и протянула молодым людям. Кусочки оказались сыром, и очень вкусным, особенно после безвкусного белка.
— Кизяк, как и молоко, мне дают козы.
— Мы не видели здесь коз.
— Когда возникает необходимость, я колдую себе сытую козу. Моих чар хватает только на четыре часа, но этого достаточно.
— А вы добрая или злая жрица? — с улыбкой спросил Марк.
— Это люди, — женщина махнула рукой в сторону, — думают, что жрицы могут быть злыми или добрыми. На самом деле мы неизменны, меняются лишь представления о добре и зле. Гера — первая женщина-бог в понимании нашего мира. Мы, ее жрицы, представляем женское начало. В эру мужских ценностей мы считались злыми. Сейчас — эра бабских ценностей, и мы опять считаемся не очень добрыми.
И пока Марк и Белла жевали сыр, согреваясь у костра, жрица рассказала им, что изначально женская сущность — универсальная и единственная, в которой инь не отделялась от ян. Но когда Боб создал мужской пол, тот вобрал в себя всю энтропию, весь ян, и женская вселенская сущность превратилась в бабскую инь. А инь — антиэнтропия, в которой все должно быть предсказуемо безопасно и комфортно. Комфортный рост биомассы без конфликтов, приятный и безопасный для всех. Это то, что называется добром. Таким образом изначально женское разделилось на две крайности — мужское и бабское. А крайности всегда ненавидят середину. Ведьмы стали злыми для всех.