Хотел он одного… даже не хотел – страстно жаждал. Внятного, недвусмысленного приказа начальства. Чтобы тот снял хоть часть бремени, упавшего на его неслабые плечи, – ответственность, оставив старлея лишь со страхом.
Эллинг тянулся бесконечно.
Казалось бы: всего двести метров. Но для Свиридова он мстился длиннее выматывающего марш-броска. И вот он, угол! За ним башни эстакады, надо туда – бежать, не жалея ног!
И они выбежали.
Сержант по инерции немедленно упал на землю, насторожив оружие, а старший лейтенант прянул за стену, также прицелившись. Из ворот ангара вышел человек.
Человек!
Свиридов с облегчением выдохнул и убрал палец со спуска.
– Не стрелять! – приказал он.
И очень своевременно. Надо полагать, что палец сержанта на крючке был весьма лёгким, и тот мог нашпиговать фигуру свинцом в долю секунды. Фигурой же мог быть только начальник объекта «Кольцо» Бальмонт – старлей узнал его сразу.
Начальник! Свой! Носитель того самого, долгожданного приказа!
Он шёл к ним в свете искр сварки на эстакаде, бросая переменчивые тени на стену. Шёл медленно, и старлей не вдруг понял странность его облика. Чего-то ему недоставало. И лишь при очередной, особо яростной вспышке он понял, чего именно. У Григория Аполлоновича Бальмонта не было обеих рук.
* * *
Жара в Картахене. Беспощадное солнце бьёт кувалдой из зенита, и нет спасения. Вода обращается паром прямо во рту, не даря прохлады и даже иллюзии её. Но пить всё равно надо. Или превратишься в варёного рака, а варёный рак – не боец.
Майор-аналитик спецразведки МГБ Карибский с каждым часом пребывания на Мадридском фронте впитывал понятие «сиеста», на собственной шкуре ощущая убойное действие тераватт энергии, падающих из радикальной синевы над головой. Когда в тени зашкаливает за сорок, ветер кажется дыханием доменной печи, а над землёй из нитей марева сотканы миражи, сиеста весьма кстати.
Была бы.
Но не было её, не было даже шанса на полуденный отдых, ибо война ведётся круглосуточно, без обеденного перерыва и выходных. А те самые миражи в условиях взбесившейся природы – далеко не тот безобидный феномен, каким его помнят времена более счастливые. В частности, морские мутанты взяли моду атаковать под прикрытием этих фантомов раскалённого воздуха. Другие твари (да полно, твари ли вообще!) замечательно маскируются под мираж и в любую секунду готовы вонзить смертоносное жало под обрез бронежилета.
Кажется, сама земля мстит сапиенсам за то, что в далёком шестьдесят втором русские и американцы обменялись парой сотен «долбанных ньюков», как говорят те самые американцы.